девушки моей из моей юности.
Юность закончилась давно, а я как-то зазевался и задержался в ней ровно на два года, на два года, когда мне было тяжело и хотелось, чтобы был кто-то, кто ждёт и думает обо мне, хоть иногда. Всё это история. Я стал другим. Смогу ли я полюбить такой же чистой любовью, время покажет. Но я знаю, что обо мне кто-то, возможно и сейчас думает и мне приятно её компания, её внимание, её искренние поцелуи, в конце концов.
«Ох и камбала!» – скажет мой читатель. Каков есть.
Завтра поеду в родное село. Уж кто-кто, а Саня Ганшин мне будет рад. Я слышал, что он отслужил всего один год и его комиссовали. Но он был и тому рад, что раз служил, его никто дебильным не назовёт, как обычно относились к тем, кто не служил вообще. Всё, решено. А там, может быть, ещё кого встречу. Два года прошло, много воды утекло в моей речке Каменка, что в ста метрах от родной хаты. Я отвалился на спинку сиденья автобуса. И, как не странно, на душе становилось все спокойнее и спокойнее, и я, задремав, провалился в «нирвану».
Глава II. Я пью до дна «За тех, кто в море!»
***
У человека в разные жизненные периоды происходит переоценка жизни в целом; жизненных позиций, амбиций, взглядов, убеждений и переоценка тех действий, поступков и даже мыслей и суждений по различным жизненным аспектам, в частности. Что-то остаётся на всю жизнь непоколебимым устоем, фундаментом, на котором базируются и строятся все отношения, что является критериями и эталонами оценки того или иного события, факта, всего того, что окружает нас и происходит во круг нас и даже внутри нас.
Я приехал из Новочеркасска с твердым убеждением того, по поводу чего у меня изначально было совершенно иное мнение, потом оно поколебалось и вот сейчас я готов был кричать на весь мир: «Все бабы – бляди, а мир – сплошной кабак!» На долго ли это утверждение станет у меня главенствующим, я не знаю. И если раньше я в отношениях считал основополагающую и главенствующую духовную составляющую, чистоту чувств, а не физическое наслаждение, ради просто прихоти и животной потребности, то сейчас твёрдо решил, что нельзя открывать душу полностью, её могут загадить, наследить, заплевать. Я понял, что сердце ранимо, сильно ранимо и пускать в сердце сразу и без раздумий кого-то, было бы не благоразумно.
Бесспорно, это мной руководил в данный момент разум. Он взял на себя функцию старшего и ответственного из-за того, что душа болела, сердце ныло и требовать от них разумных принятий решений было бы ошибочным. Я должен какое-то время в отношениях с девушками руководствоваться, в первую очередь разумом потому, что знал какой я влюбчивый и теперь знаю, чем это может закончиться.
Конечно, я психически уравновешенный молодой человек, и, конечно, уже давно не юноша. Просто, я потерял ориентир, я затормозился как-то на возрасте, когда мне вот-вот должно исполниться 20 лет. И уже скоро 22, как, когда, так и молодость пролетит, не замечу. Во мне звучат «слова не мальчика, но мужа».
Бесспорно,