мне мама подарила. Еще вчера.
Потом подошел к краю крыши.
– Что вы делаете? – испуганно прокричал Вилем.
– Смотри! Я умею летать! – и прыгнул с крыши. Вилем дернулся, чтобы схватить Мартина, но следом полетел за ним.
Сон прервался и Вилем подскочил в холодном поту.
Восемь часов утра. Заспался.
Решил, что в мастерскую пойдет лишь на двенадцать.
Спустился вниз. Там неизменно – в кресле сидел пан Заклецкий и читал утренний выпуск новостей в газете «Tempus». Тот глянул на Вилема с легкой насмешкой, с которой глядел на него вчера.
– Что только творится в нашем городе! – словно самому себе довольно громко проговорил Заклецкий. Вилем нарочно проигнорировал фразу и молча сел завтракать.
Пан Заклецкий украдкой поглядывал на Вилема.
– Что, вовсе не интересно? – спросил он, сдавшись, – Неужели вам все равно, что происходит у нас в городе, в стране? Что ежедневно творится вокруг?
– Представьте себе – совсем, – резко ответил Вилем, – Я не могу на это повлиять, а потому – какой смысл обращать на все это внимания? Я и так всякого дерьма наслушаюсь за целый день. А вы мне еще тут пытаетесь что-то навязать.
– Хм, – буркнул старый еврей, – поколение впечатлительных сопляков и слюнтяев. Чтоб вас всех!
– Хорошо, что не поколение таких бравых смельчаков да вояк, как вы!
– Да и не говорю, что я бравый вояка.
– Конечно, не говорите. Потому что ваша привычка с самого утра потреблять дозу утренних гадостей под названием новости и навязывать их другим людям никак не показывает, что выне слюнтяй. А то, что мне гадко слушать неприятные факты вовсе не означает, что я слишком впечатлительный. Понятно?
Заклецкий закашлялся так громко, что даже стекла задрожали.
– Старая, воды принеси! – крикнул он, злостно поглядывая на Вилема. Спустя мгновенье она принесла ему стакан воды. Выпил и начал забивать табаком трубку красного дерева.
Вилем даже не доел, и вышел на улицу. Не хотелось более слушать их пересуды соседей, короля, да и других вещей, которые на самом деле не касались никого. Никого, кроме самих субъектов пересудов.
«Да, пойду в мастерскую прямо сейчас. Не хочу сидеть более с этими стариками».
Вилем понял, что дал слабину, позволив себе сорваться на человека: даже самому стало противно. Тот старик – ну такой уж есть; а Вилем – другой. Пора уж привыкнуть, что люди не такие, как он… Ни в коем случае нельзя оправдывать или осуждать людей, ведь каждому свое!..
Сегодня Вилем решил пройтись на работу другой дорогой. Более длинной. Пошел через площадь. Там была главная улица города. По ней ездило много повозок, всадников. Вилем сел на лавочке возле площади и смотрел на это движение. Медленно ползла конка, набитая людьми. Кого там только не было! А ведь у каждого своя жизнь, своя судьба, свои мысли.
Интересно: о чем думает та бабушка в смешном чепчике, которая тащит корзину