за забором,
пьяных стихий чепуха…
здесь утихает усталость
от суеты и от дел,
кружка – простейшая малость
службой натруженных тел…
пиво – релакс и отрада,
будней законный исход,
«выпил – и что ещё надо?» —
чешет в затылке народ…
шайбы, голы или сплетни,
скромный мужской выпендрёж,
как и всегда, как намедни —
зрелость, старьё, молодёжь…
жизнь протекает под пиво,
под анекдоты и трёп,
годы летят шаловливо,
пиво смывает с нас пот…
Прогул
соблюдая чинно учебный устав,
взамен отменённых лекций,
очень довольный, ничуть не устав,
прикупив креветок и специй,
я сижу в окруженьи холодных пив,
в комфортной близости от унитаза,
наслаждаюсь, того и другого испив,
избегая кривого домашнего сглаза
бабье лето щекочет простором полей,
опустевших от нош урожая,
я себе подаю команды «налей!»
как Адам неженатого Рая
тихо ветер листает страницы моих
незаконченных писем и песен,
я кайфую с природой: у нас на двоих
есть, что пить – этот мир нам не тесен
отдыхает душа, ни по ком не скорбя,
отдыхает и грешное тело,
гаснет солнце вдали, будто угли огня,
и покойную зόрю пропело
Отдыхай, может быть, навсегда отдыхай —
Твои годы давно уж пропеты,
Отзвенел твой далёкий, как нé бывший май,
И кончается старость поэта.
Последний глоток
В глухую темень
из сновидений
в дурном недуге
с вином как с другом
и лишь под утро
покой и мутно
встает с рассветом
судьбой отмечен
свинцом налитый
мой кайф испитый
и день – как в дрёме
арканом пойман
арканом боли
капканом доли
я погружаюсь
в кошмар и каюсь
дороги нету —
совсем отпетый
и со святыми
для нас чужими
ты мне пропой
за упокой
Самогон
Свет вечерний тихо льётся из окон:
вся деревня смирно варит самогон,
от стеклянной тары – тонкий перезвон,
в каждом аппарате – смачный самогон,
до икоты-рвоты пьянство, крик да стон
веселит и дурит в стельку самогон,
наш народ неистов, крут, неугомон,
правит им не воля – только самогон,
с перегаром в споре первый перегон,
по деревне нашей бродит самогон
Шерри
Андалусѝя: даже зимой
солнце и ветер, соли и зной,
мне одиноко и горько с тобой,
прекрасное фино
песни