ненадолго. Мы отправимся дальше, как только отдохнут лошади, я перепакую груз и найду для тебя какую-нибудь приличную одежду.
– И сколько времени на это уйдет?
– Мы уйдем до того, как они смогут выслать за нами солдат из замка.
– Куда мы пойдем?
– Не знаю. – Джим улыбнулся. – Но скажу, когда мы туда доберемся.
Он бросил на Луизу оценивающий взгляд. Ее платье настолько изорвалось, что она осталась почти голой, и девушка поплотнее завернулась в плащ.
– Вряд ли твой наряд подходит для обеда у губернатора в крепости.
Он отошел к одному из вьюков, которые Зама снял с мулов и уложил вдоль стены. Порывшись в нем, он достал рулон ткани, предназначенной для торговли, и холщовый мешочек, в котором лежали ножницы, иголки и нитки.
– Надеюсь, ты умеешь шить? – спросил он, принеся все это Луизе.
– Мать научила меня самой шить для себя одежду.
– Вот и хорошо, – кивнул Джим. – Но сначала поужинаем. Я не ел со времени завтрака два дня назад.
Зама зачерпнул ковшом оленье рагу, что кипело в котле на треноге над углями, и наполнил миски. На рагу он положил куски твердой кукурузной лепешки.
Джим принялся за еду. С набитым ртом он спросил Луизу:
– А готовить тебя матушка научила?
Луиза кивнула:
– Она была известным поваром. Она готовила в доме Стадхолдера в Амстердаме и в доме принца Оранского.
– Тогда тебе будет чем здесь заняться. Возьмешь на себя кухню, – решил Джим. – Зама однажды отравил вождя готтентотов, просто случайно. А вообще от еды готтентотов люди обрастают жиром, от которого дохнут гиены.
Луиза неуверенно посмотрела на Заму, не донеся ложку до рта:
– Это правда?
– Готтентоты – величайшие лжецы во всей Африке, – ответил Зама. – Но им далеко до Сомои.
– Значит, это шутка?
– Да, это шутка, – подтвердил Зама. – Глупая английская шутка. Нужно много лет на то, чтобы научиться понимать английские шутки. Некоторым людям это так и не удается.
Когда они поели, Луиза развернула ткань и принялась измерять и резать. А Джим и Зама распаковали тюки, собранные Джимом впопыхах, и начали изучать и перекладывать по-другому их содержимое.
Джим с облегчением надел наконец собственные сапоги и одежду, а мундир и бриджи Кейзера отдал Заме.
– Если нам придется столкнуться с дикими племенами на севере, ты сможешь произвести на них впечатление мундиром полковника компании, – сказал он.
Они почистили и смазали мушкеты, заменили кремни в замках. Затем, поставив на огонь горшок, расплавили в нем полоски свинца, чтобы отлить запас пуль для пистолета, который Джим забрал у полковника Кейзера. Мешочки с пулями для мушкетов и так оставались полны.
– Надо было тебе взять еще хотя бы пять бочонков пороха, – сказал Джиму Зама, наполняя пороховницы. – Если нам встретятся враждебные племена, когда мы будем охотиться, этого хватит ненадолго.
– Я бы прихватил еще пятьдесят бочонков,