что предупредила будущую жертву криком «Берегись!». Это вызвало смех и некоторый спад напряжения в зале, ибо все зрители до единого затаив дыхание следили за двумя злодеями, которые сперва подслушивали под дверью, а затем крались бесшумно, как тигры, что выследили добычу.
Дрожащая Лиза искала защиты в объятиях Джима, который бесстрашно шепнул ей:
– Со мной тебе нечего бояться.
И вот убийцы набросились на жертву, завязалась схватка, и бедняга был повержен. Именно эту сцену изображала афиша – сын убитого стучится в комнату, где злодеи застыли над мертвым телом. Наконец занавес был опущен. Зал выдохнул, как один человек, раздались бурные аплодисменты. Симпатичного героя в цилиндре встречали крики «Так держать!» и «Молодчина!»; жертва в порванной сорочке удостоилась зрительского сочувствия, а при выходе на поклон убийц зал разразился свистом, топотом и возгласами «По-ве-сить! По-ве-сить!», в то время как бедные злодеи кланялись и делали вид, что крайне довольны.
– До чего славно развлеклась, – заметила Лиза, прижимаясь к Джиму. – Хорошо, что ты меня вытащил, Джим; спасибо тебе.
Джим обнял ее, и Лиза поймала себя на мысли, что именно так Салли сидела со своим дружком, а главное, что ей, как и Салли, так сидеть приятно.
Антракты были короткие; вскоре занавес опять подняли, комик собрал привычный урожай смеха тем, что снял сюртук и продемонстрировал публике свои панталоны; комика сменила трагическая сцена. В заключительном акте имели место темная комната, жребий и взрыв.
Когда все закончилось, уже на улице, Джим облизнул губы и сказал:
– Совсем в горле пересохло. Давай в паб заскочим?
– Я тоже пить хочу, – отозвалась Лиза, и они пошли в паб.
В пабе они поняли, что еще и голодны, соблазнились сосисками в тесте, которые запили парой пинт пива; затем Джим закурил трубку. Они побрели к Вестминстер-Бридж-роуд. Вскоре Джим предложил зайти еще выпить, пока пабы не закрылись.
– Не, с меня хватит, – сказала Лиза.
– Ничего, если и переберешь маленько, – рассмеялся Джим. – Завтра выходной – отоспишься.
– И то верно. Семь бед – один ответ.
Однако у дверей паба Лиза пошла на попятный.
– Слышь, Джим, там небось соседей полно; нас увидят.
– Нет там никаких соседей, не дрейфь.
– Я не пойду. Я боюсь.
– Даже если нас и увидят – разве мы что плохое делаем? И вообще, можно сесть в отдельной кабинке. Тогда мы будем одни.
Лиза сдалась, и они вошли в паб.
– Мисс, будьте добры, две пинты горького, – заказал Джим.
– Я больше полпинты не выпью, сразу предупреждаю, – заявила Лиза.
– Да ладно тебе, – ободрил Джим. – Выпьешь, куда денешься.
После закрытия паба они брели по широкой улице к дому.
– Давай присядем, отдохнем. – Джим кивнул на свободную скамейку под деревьями.
– Нет, уже поздно. Мне домой надо.
– Погода такая хорошая, обидно задыхаться в четырех