еще неприличнее, а именно это она и собиралась сделать.
Розамунда заставила себя мысленно подготовиться. Никакой паники в последний момент!
Все произойдет очень буднично. Он стянет с нее ночную рубашку, ляжет сверху, потыкается и… Немного потолкается туда-сюда, выльет свое семя, отвернется и снова уснет. Может быть, даже забудет о том, что случилось.
Надо лишь разрешить ему.
Розамунда глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. «У тебя все получится, – твердила она себе. – Разреши ему». Спустя мгновение она задрала подол своей ночной рубашки до талии, дабы облегчить ему задачу.
Ничего не произошло. Тогда она заставила себя придвинуться ближе, соприкоснуться с ним голыми бедрами. И тихо засмеялась над собственной глупостью.
На что она надеялась? Что он тут же очнется, как будто она помахала у него перед носом пузырьком с нюхательной солью? Идиотка! Он все еще мертвецки пьян и, вероятно, проспит всю ночь напролет. Стоит ли ждать вожделения от человека, который пребывает в полном бесчувствии?
Сморгнув слезы смеха и досады, она решила перебраться к себе в постель.
Но так и не сдвинулась с места.
Ей просто не захотелось уходить от теплого и уже знакомого тела. И потом, никто не знает, когда он проснется, – может, завтра утром, а может, и через пару часов. На этот случай она должна быть рядом.
Прекрасно сознавая всю странность своего поведения, Розамунда повернулась на бок и пристроилась поближе к своему непутевому рыцарю, к своему нежданному-негаданному любовнику, посланному Богом избавителю. В конце концов она заснула, убаюканная его теплым и тихим дыханием.
Темно.
Больно.
Мучительно больно!
Он приложил руки к вискам. Голова раскалывалась, в затылке стучало при каждом ударе сердца.
Где он, черт возьми?
Что с его головой?
Он слегка приоткрыл глаза, но ничего не увидел.
Ослеп! Он ослеп…
Но тут его испуганный взгляд выхватил из тьмы узкую полоску тусклого света – вроде бы проем между тяжелыми шторами, за которыми чернела ночь. По крайней мере он очень надеялся на это.
Желудок сводило от боли. Только бы не стошнило! Если это случится, он захлебнется, потому что ни за что на свете не сможет повернуть голову.
Лежа в полной неподвижности, он постарался определить свое местоположение. Он в постели, в довольно удобной постели.
Раздет. Значит, не болен. Больной человек вряд ли лежал бы в постели голым.
Рядом с ним кто-то есть.
Они лежали порознь, но он слышал ровное, сонное дыхание. Женщина? Тогда понятно, почему он раздет, но…
Что, черт возьми, он здесь делает?
А может, это мужчина – попутчик или собутыльник? Рискнув пошевелиться, он протянул руку.
Женщина, без сомнения! Он уловил слабый цветочный аромат, взывавший к его инстинктам. Она в ночной рубашке. Странно. Чтобы он спал с женщиной, не сняв с нее рубашку?
Может, она жуткая скромница? Но такие не в его вкусе.
Кто