от напряжения, сбросили туфельки, повисли в воздухе, а может, легли на его руки? Как тяжело листьям хранить секрет.
– Было, было, было, – заторопились, затараторили, доложили наперебой листья в надежде уговорить Тётю избавить от тяжёлого груза.
– Лист, лист, отдай чужой вздох, пока сам не сдох.
После детской говорилки и щелчка по стеблю полетели вниз, сшиблись и разлетелись, вскрикнули невозможными родными голосами: «Пойдешь со мной купаться… Я простужусь… Нет, девочка, не со мной… Пойду». Морок-проказник закружил голову фантазиями так, что кот опять оказался на земле, а Тётя закачалась на чурбаке, откинулась назад к стене сарайчика, ища опоры, и тут уже доски оглушили по вискам памятью утренней смеси мужского пота и фиалковых духов: «Давно ты мне голову не сносил. Ты совсем забыл меня. Такая жажда. Ещё хочу. Девочку эту водил сюда…».
– Тебе плохо? – Андрей держал её за плечи, не давал свалиться.
– Прошло. Не сидится мне на твоей плахе. Пойду.
Андрей нахмурился при слове «плаха». Взял Тётю за локоть, но она изогнулась телом, отстранилась от его руки, прямо отпрыгнула: «Не прикасайся». Хотела крикнуть, но свело скулы, глаза мокрые, руки подняла, замахала ладошками, собирая воздух для глаз. Вот так перемена.
– Кота забыла. И покричи, пожалуйста, Дона, пусть идёт помогать.
Тётя прошла через сарайчик, позвала Дона, который прибежал по лестнице, сильно запыхавшись. «Подслушивал», – поняла Тётя. Отослала мальчика к отцу и некоторое время стояла, накручивая длинный огненный волос на палец. А чурбаку, похоже, есть что рассказать. В голове заметалось эхо голосов: «Такая жажда… Я простужусь… Нет, девочка, не со мной…» Уйди, морок, сгинь, чёрный, не было этого… Уйди, пожалуйста… «Девочку эту водил сюда?» – качнуло ещё раз от второй пощёчины. «Нет, девочка, не со мной…» Так полегче. Правду говорят: слёзы бузины – доведут до беды. Стряхнула родной волос – еле отвязался. Где Принц? Где мой коньяк? Завтра же все ягоды в кипяток.
Осенние дачные дни (окончание)
Инструмент собран и сложен в доме. Стапель поднят на тачке на верхнюю террасу и вместе с водителем установлен в багажнике. Проводить последних гостей вышли все. Поль нервничал, вставал на задние лапы, тянулся мордой к Андрею; шарпей, раскрыв глаза, крутился у Тёти под ногами; кот учил авто правильно урчать. Вещи в багажнике, Дон с заднего сидения вылез по пояс в окно:
– Тётя, мы крейсер забрали. Будем его дома достраивать. Пап, ты корабль в мою комнату поставь, а в субботу я приеду, и мы вместе его установим. Хорошо?
Пора ехать. Тётя задержала руку Андрея в своей и что-то начала быстро говорить. Лицо у нее дёргалось, и глаза были влажные. Дон успел расслышать только резкий ответ отца: «Не говори глупостей. Не ожидал от тебя такой ерунды». Отец выдернул руку, сел в машину недовольный, почти всю дорогу молчал. Ссора.
Тётя осталась на даче совсем одна, настроение хуже некуда, и, похоже, коту достанется:
– Иди