исследование семантики существительного «тюрьма», круга устойчивых ассоциаций, рождаемых этим словом, при учете «накала» состояния, подчеркиваемого повтором мотивирующей основы, и семантики лексем-образцов типа «темным-темно», «черным-черно» позволяет прийти к истолкованию названного окказионализмом состояния души как «тягостного, мрачного, безнадежного одиночества», как «мучительного чувства внутренней несвободы» (Бабенко 1997: 14).
Н. А. Фатеева указала на сочетание ветрым-ветро в стихах Нади Делаланд, сопровождая пример комментарием со ссылкой на Н. Г. Бабенко: «Подобное образование находим только у А. Вознесенского: в душе – тюрьмым-тюрьма» (Фатеева 2017-б: 154)124.
Представлению об уникальности таких конструкций противоречат многие другие примеры из современной поэзии:
Всегда со мной беда всегда,
Куда бы я ни шел: туда
она войным-война:
сверну налево, а беда
за мной. Тогда кругом бегом
направо. А беда – «куда?»
Бедой ведóм, бегу.
весным весна
сказано было
Сатуновским
полным полно весны
и какие были
смыслы Москвы
все
всплыли
Душа моя живет,
Опущенная в пятку,
но разбивает лед
зеленоватый – всмятку,
когда белым-бела,
зимым-зима погода
и снежная юла
кружится без завода.
Неделя, как настали холода.
И полторы – до той поры, когда
забулькает по трубам отопленье.
Покуда согреваюсь изнутри
да вспоминаю, как огонь горит
и как трещат горящие поленья.
Мне было жаль их жечь. Бревным-бревно,
его бы в печку, да живее. Но
не забывая опыт папы Карло,
я их на нож испытывал – и лишь
тогда они гурьбою в топку шли.
Зато потом – изрядно припекало!
Любо, братцы, борода, позавидуешь змее, подойди ко мне сюда,
голубое острие,
покажи мне месяц мой, месяц нет и месяц да, где по солнечной
прямой бьет кудрявая вода,
где гуляет, многолик, на лицо балдым балда, и толпа его калик
собирает пот со лба.
Но вот приволокло, облако накатилось, на гору обло-
котилось, заволокло,
шодерло, де лакло, атасные связи,
ветрено,