артистам и добрых слов.
При поездках в Москву и Петербург Лев Абрамович всенепременно посещал ведущие театры, проходил после представлений в гримировальные уборные и поздравлял актеров с блестящей игрой. И уж конечно, не обойдена его вниманием была и Подобедова-первая, одна из первых актрис одного из первых театров в России.
– Надежда Ивановна, ваша Марья Антоновна – просто чудо! – говорил ей Куперник после гоголевского «Ревизора», где она играла, невзирая на возраст, роль дочери городничего. В глазах его горело восхищение. Он и сам пробовал себя в любительских спектаклях, в том числе и по тому же Гоголю, но понимал, что уровня больших артистов, к каковым принадлежала Подобедова-первая, ему вовек не достичь. Потому, собственно, и ценил их за их мастерство.
На его-то имя и написала Надежда Ивановна рекомендательное письмо, которое вручила Крестовской.
– Отдашь в Киеве Купернику – он там председатель драматического общества. Уж он о тебе позаботится, определит тебя, как и куда следует.
– А он не из таких, как Кирьянов? – опасливо спросила Мария.
– Обижаешь, милочка! Я бы тебя к такому ни в жизнь не направила. Да, сказывают, было у него что-то с какой-то актрисой, но то дела давно минувших дней, да и были ли те дела – никто не ведает. После внушения, что ему жена сделала, он ни на одну актрису со сладострастием не посмотрит, даже если раньше смотрел. Нет, определенно, это положительный человек, приветит ласково, но целомудренно. К тому ж не забывай, у тебя письмо от Подобедовой-первой, вряд ли бы он посмел, если б и возжелал. Так что выше нос и смелее, милочка! Театр любит смелых, уверенных в себе!
Мария сердечно поблагодарила Надежду Ивановну и начала приготовления к отъезду.
Прежде она никогда не выезжала за пределы Петербурга, а тут Киев. Чай, не ближний свет! Ее отговаривала бабушка Мария Осиповна, ее отговаривала Наденька, с которой она продолжала дружбу после Смольного (кстати, с кузеном-кавалергардом ничего у Наденьки не вышло, и дело катилось к свадьбе с генералом). Но Мария настояла на своем. Поеду – и все тут! Она помнила слова Подобедовой-первой: «Выше нос и смелее!»
– Что ж, в добрый путь! – сдалась бабушка. – Киев – город хороший, да и не чужой для нас, Крестовских. Предки твои из Киевской губернии, так что, глядишь, и всколыхнется сердечко твое, когда там будешь.
Впрочем, при прощании, состоявшемся на вокзале, не обошлось и без слез.
После продолжительного путешествия по железной дороге Мария была в Киеве. И вправду это оказался хороший город – светлый, зеленый, с широкими улицами. Только уж очень жарко было в сравнении с Петербургом, сухой воздух, казалось, драл горло.
Сняв номер в гостинице, Крестовская отправилась к Купернику по данному Подобедовой-первой адресу.
Лев Абрамович, невысокий и коренастый, с пенсне на носу, принял ее в своей конторе вежливо, но без особенного радушия: