у тебя и кандидат в супруги имеется? – интересовалась она.
– А как же! Мне бабушка говорила, что с моим приданым да с моим хорошеньким личиком долго в девках не засиживаются. Она так и сказала, что быстренько меня пристроит и что на примете у нее кое-кто есть для меня. И я знаю, о ком она речь ведет. Есть у нашей семьи знакомый – генерал, вдовец и вообще очень положительный человек. Но я за него не хочу – он же ровесник моей бабушке.
– А я бы пошла за генерала! Люблю военных! – вставляла Анна, способностей не выдающихся, но бравшая свое в учебе долбежкой.
– Я тоже люблю, – заверяла Надя, – но зачем же за старика? Вот у меня кузен есть – Николя. Тоже военный, но молодой. Кавалергард и красив как Аполлон. А мазурку как танцует! Видели бы вы, подружки мои, влюбились бы. Но поздно, поздно, мадемуазельки! Он – мой, и только мой! У нас даже поцелуй состоялся, когда я последний раз дома была. А ты, Лида, говоришь, что делать! Целоваться, любить и быть счастливой – вот что делать!
Тут вступала в разговор еще одна смолянка – Леночка, глупая до невозможности, но с добродушным нравом:
– Да, хороший жених должен уметь танцевать. Вон на последнем балу у нас какие кадеты были! Блистательные кавалеры! Как закружили! Я бы одному из них отдала свое сердце, все равно какому.
– Что ты такое говоришь, Леночка! – возражала Анна. – Они сущие мальчишки еще! Какие из них кавалеры! Нет, я все-таки настаиваю: мужчина обязательно должен быть в возрасте. Статность должна быть в мужчине, обязательно статность!
Тут все начинали спорить наперебой, какие качества важны в противоположном поле. Статность, умение танцевать, богатство, положение в обществе…
Только Маня отмалчивалась и не участвовала в общей беседе. Это делалось заметным, поскольку ее в институте ценили за острый ум, начитанность и ровное, приязненное отношение ко всем окружающим, а посему прислушивались к ее мнению.
– Крестовская! Мари! – окликала ее Наденька. – Ты спишь, что ли?
– Заснешь тут с вами, в таком-то шуме и гаме, – отзывалась Маня. – Чего тебе, Надюша?
– Что молчишь, Мари?
– А что сказать?
– Какого жениха ты себе желала бы?
– Никакого, – кратко отвечала Маня. – Давайте уже спать, ей-богу!
– Смотри, старой девой останешься! – предостерегала Наденька.
– Мое от меня никуда не денется!
И в самом деле, замуж, в отличие от своих подруг по Смольному, Маня не спешила. Она не была сторонницей теории свободной любви, получившей в то время большое распространение и даже в Смольном известной, но и выгодную партию не искала и не ждала. Выйти за старого толстого генерала или за молодого кавалергарда, не имеющего в мыслях ничего, кроме мазурки, – право, увольте! Пусть уж все будет как будет, по сердцу, а не по уму: «Кого полюблю, за того и выйду, а нарочно искать не стану!» Да и,