в эту дверь, но она буркнула: «Все в порядке», – и налила себе еще вина.
Около полуночи все разбрелись по спальням, предварительно обсудив планы на завтра. Они ничем не отличались от того, чем мы были заняты сегодня. Обычный уютный выходной. Скучный, сытый и предсказуемый, но именно это и приводило меня в полный восторг. Я раньше никогда и ни с кем не обсуждала еще, что мы будем заказывать на завтрак. Меня вообще раньше никогда в жизни не спрашивали, что я люблю есть на завтрак.
Ночью я долго ворочалась в постели. Словно боялась, что волшебство прошедшего дня исчезнет вместе со сном и завтра все окажется совсем не таким замечательным, как мне почудилось сегодня. Я лежала и перебирала воспоминания, словно перекатывала в ладони жемчужины. В памяти всплыло, как рассмешил всех Михей, когда показывал Терминатора. Как в игре в шарады Леся изображала слово «иллюзии» через «супружество» и Антон угадал через десять секунд, из-за чего его жена Аня была очень возмущена. Как Тина кричала: «Я не буду это рисовать! Я никогда не смогу это нарисовать!» И как потом оказалось, что ей досталась карточка с заданием нарисовать «господство ужаса». Я вспоминала, как Тина садилась со мной рядом, клала голову мне на плечо, и я чувствовала от ее одежды запах стирального средства, которым она всегда пользуется, поэтому так же пахло и в салоне ее машины. Она лежала на моем плече, говорила что-то и смеялась, а я думала: «Как хорошо, что ты есть на этом свете. Как много ты для меня значишь. Если бы ты только знала».
Я уже задремала, когда услышала шорох от подъезжающей машины. Я удивилась. Тина не говорила, что приедет кто-то еще. Может, это Олег? Может, это с ним она переписывалась целый день и просила приехать? Неужели я наконец узнаю, как он выглядит? Терзаемая любопытством, я сползла с кровати и подошла к окну. Фары погасли. Через несколько секунд послышался звук захлопывающейся двери машины. Кто-то – я видела лишь силуэт – зашагал к коттеджу. Когда он вышел на свет фонаря, я сразу же его узнала.
Я слышала, как распахнулась дверь-окно соседней спальни. Он прошел туда, мимо моего окна, даже не предполагая, что я стою за тонкой занавеской и наблюдаю. И только когда дверь за ним закрылась, я окончательно осознала, что он приехал не ко мне. Он ведь даже не знал, что я здесь: я ему об этом не писала.
Он приехал к Тине.
Наверное, они сразу понравились друг другу, еще при первой встрече. Неудивительно. Рядом с ней я всегда проигрывала и знала это. О чем тут говорить, если я сама была в восторге от того, как она выглядела, как говорила и двигалась. Я не осуждала никого, кто влюблялся в нее в первые десять минут знакомства: со мной произошло то же самое. Только жалела бедняг, ведь у Тины уже был мужчина, она сделала свой выбор. Она редко говорила об Олеге, но всегда подразумевалось, что он присутствует в ее жизни как нечто постоянное, незыблемое, не подлежащее сомнению. Они были вместе с ее шестнадцати лет. Вот есть она, со своими рыжими кудрями, вздернутым носом, с приподнятой бровью и едкими шутками – вся такая тонкая, резкая, независимая и соблазнительная.