В Лионе. В магистратуре.
– Здорово. Лион – классный город. Тебе нравится?
– Нормально. Но в Париже лучше.
– А как тебе лионский Праздник света?
– Очень красиво!
– Супер. Ну ладно, твоё здоровье!
Очередной гость, приветливо улыбаясь Насте, воспроизводил один и тот же шаблонный разговор и решительно продвигался в сторону друзей со своим стаканчиком вина. Эти пластиковые стаканы… Жан-Ив объяснил ей, что использовать на вечеринках настоящую посуду не принято, но у неё не укладывалось в голове, что, снимая квартиру за тысячу евро в месяц, они подают гостям одноразовые вилки и тарелки!
Приём начался час назад, но у них уже было не протолкнуться: завалив кровать в спальне своими пальто, приглашённые с трудом умещались в обширной, но неудачно обставленной гостиной: казалось, хозяева квартиры питали нездоровую слабость к вычурным этажеркам и столикам в стиле ампир.
Настя чувствовала себя всё более неуютно: платье «под Одри Тату» выполняло лишь одну функцию – гости мгновенно узнавали в ней русскую, ведь пришедшие француженки все как одна облачились в джинсы. Конечно, внешность и так выдавала её с головой: непослушные золотистые пряди, трогательные веснушки и славянские серо-голубые глаза говорили сами за себя.
«Почему я не пригласила кого-нибудь из наших? Хотя бы Борю, он ведь в Париже. Или даже Поярчук!» – уныло думала Настя. В то время как Жан-Ив специально спрашивал, не хочет ли она позвать русских, а Настя только поморщилась: зачем? Устав от однообразных бесед, она направилась на кухню и там, глотая слёзы досады, смотрела в окно на проезжающие машины и редких прохожих, спешащих укрыться от противного мелкого дождя.
– О, извините, я помешал? – вдруг послышалось за её спиной.
Посреди кухни, уже заваленной скопившимся из-за вечеринки мусором, стоял незнакомый Насте коренастый брюнет лет сорока и беззастенчиво смотрел на неё в упор. От его взгляда становилось не по себе: казалось, эти тёмно-карие, почти чёрные глаза светились недобрым светом и смотрели словно сквозь неё. Во всём его облике проглядывало что-то не совсем французское, а полностью чёрная одежда придавала ему слегка демонический вид.
– Вы позволите?
Самоуверенный тип, не дожидаясь ответа, бесцеремонно распахнул дверцу кухонного шкафчика, достал два бокала, штопор и, ловко открыв неизвестно откуда взявшуюся бутылку (Настя помнила, что такого вина они не покупали), наполнил оба бокала.
– Ненавижу пластиковую посуду, – спокойно пояснил он. – О, извините, я не представился! Рафаэль, для друзей просто Раф. А вы – та самая Наталья Водянова47?
– Анастасья. – Настя приняла из рук Рафаэля бокал и сделала первый глоток. Кажется, неплохое вино… – Вы друг Жан-Ива?
– Скорее друг семьи – как видите, я немного старше ваших друзей. На самом деле я крёстный Жан-Ива, но это было так давно, что, пожалуй, не стоит вспоминать… Мы с Батистом – его отцом, которым я, конечно, безмерно восхищаюсь, – в некотором роде дружим. Хотя я никогда не разделял