беспримерные усилия по затыканию дыр, из которых дерьмо хлестало, как в годы последних пятилеток нефть на Самотлоре, на исходе третьих суток стали давать свои положительные результаты: 31 декабря 1991 года фекальные массы прибывать перестали, уровень их упал и стабилизировался до приемлемого: где было по шейку – стало по грудь, где было по колено – сделалось по щиколотку.
В половине девятого вечера Жилбылсдох объявил шабаш, чушки вернулись к себе, умылись, переоделись, а самые прыткие даже успели поспать, хотя какой сон, когда на носу такое событие.
Сбор был объявлен на одиннадцать, но многие от нетерпения раньше начали подсасываться. Местом встречи Нового года, нового века и нового тысячелетия был выбран сарай, где хранились метлы, березовый пруток для них и кое-какой другой инвентарь, – тот самый сарай, в котором когда-то на обиженных отрабатывали свои анатомические удары оглашенные ниньдзя.
Праздничное мероприятие не было санкционировано начальством, но бывшему 21-му санкции не требовалось – для всех, и в первую очередь для начальства, все еще продолжалась ликвидация аварии.
Сарай стоял на окраине зоны в низинке, вокруг и в нем самом держалась вонючая жижа, но хитрые на выдумку петухи устроили для себя насест – возвышение из веников, можно сказать холм или даже гору, закатили наверх здоровенный пень-колоду и, постелив на этот импровизированный праздничный стол газетку, выложили какую-то снедь.
Не было у обиженных елки или хотя бы елочной мишуры, и про Деда Мороза со Снегурочкой никто не вспоминал, не ожидалось и боя кремлевских курантов, потому откуда же в сарае куранты, то бишь телевизор или хотя бы радио? Зато были у Жилбылсдоха часы «Командирские», точно показывающие не только секунды, минуты, часы, день недели и месяц, но, что особенно важно, – год! Весь год на циферблате тех часов в специальном окошечке стояли две девятки, означавшие последний год двадцатого века. Жил говорил, что часы эти подарил ему один вор в законе, выпущены они были специально небольшой серией для находящихся в заключении таких же, как и тот, уважаемых воров. Много раз обиженные в то окошечко заглядывали и столько же раз рассуждали и спорили, появятся в нем в новогоднюю ночь два нулика или нет. Многие были уверены, что часы сломаются, потому как они на это не рассчитаны, а, к примеру, Хомяк утверждал, что там нарисуется шиш – с маленькой буквы шиш, кукиш то есть: вот вам, мол, новый век и новое тысячелетие!
И когда собрались все вокруг праздничного стола, усевшись кто на метлы, кто на ведра, кто на носилки, Жилбылсдох снял часы с руки, чего не делал даже когда умывался, и для всеобщей видимости и утверждения истины положил на самую середину пня.
Были все, за исключением пребывающего в санчасти Почтальона. Новый Хозяин приказал открыть двери лечебного учреждения всем без исключения, и туда без промедления кинулись все без исключения симулянты, а первым, конечно, Почтальон.
Не было также Коли-Васи, который возился со своим трактором, не желая в новый век и тысячелетие ремонт переносить, но обещая