какой-то проходной двор», – вспыхнула Саша, и откинулась на диван, уткнувшись увлажнившимися глазами в потолок. Конечно, раньше у каждого была отдельная комната, где можно спрятаться, но теперь времена другие. «Ютиться остаётся недолго; дыши», – прошептала она себе, сглатывая соль.
Она представляла, что Алина расширит свою площадь, или родители сделают эту квадратную комнатушку гостевой – младший брат приедет или старший – с женой и сыном, и будет где разместиться.
По вечерам Галина Юрьевна и Алина закрывались, беседуя. Мать настойчиво выуживала из неразговорчивого подростка сведения о школьном дне, что изучала у репетиторов и какие планы строит с подругами. Старшая же, сколько себя помнила, старалась выложить матери всё сразу, будто горшочек с растущим на дрожжах тестом подпирал крышку и медленно выползал наружу.
Но сейчас условия, с которыми она пока ничего не могла сделать, пробуждали тоску, а поделиться было не с кем. Алексею избранница всегда представлялась особой утончённой (и только такой) и семья её – без единого огреха и намёка на скандал, чьей репутации больше способствовала сама девушка, опуская в разговоре семейные тайны, и поэтому теперь стеснялась рассказать всё, что творилось внутри. Сжимала губы, закрывала глаза и глубоко дышала носом, пропуская вместе с кислородом поток мыслей – через ноздри, проталкивая между глаз, давая закружиться волчком в центре лба и раствориться на макушке. Проходной закуток, по которому курсировали на кухню, в зал, в комнату сестры и обратно, не мог успокоить, и в него не хотелось возвращаться.
«Это ненадолго. Мне просто нужно, где-то перекантоваться, где-то спать и работать», – выдыхала она тревогу и с шумом вновь глотала воздух, вздымая грудь.
Работа журналиста в маленьком городе неопытному человеку может показаться вялотекущей, в сравнении с мегаполисом, где на один квартал – десятки поводов «нашуметь» в прессе. Но из ниоткуда вырастали совещания, праздничные утренники в детских садах, школьные конференции, мастер-классы и концерты, обходы городских объектов, закрытые Круглые столы, приезды министра или какого другого официального лица из области. В первые недели Сашина рука ещё дрожала над клавиатурой – как бы изворотливее вплести в многострочие рядового описания ёмкую обличающую мысль? В потоке мероприятий ещё держалась на плаву, как в заполненном доверху помещении остаётся три сантиметра воздуха и, губами утыкаясь в потолок, есть возможность дышать. Каждый поход на очередной утренник, нужный только родителям, чьи дети выступают в творческих номерах, но никак не тянущий на звание новости, отдавался в Александре Юрасовой и коллегах сопротивлением и бурей противоречий: «Как можно тратить писательский труд на это, когда дороги в городе каждые три месяца отторгают наклёпанный впопыхах асфальт?»
Но журналист в небольшом городе, как подгоняемая пастушьей собакой овца – вволю можно расписать детский праздник, но о критическом взгляде на халтурно проведённый капитальный ремонт нужно забыть, иначе работы в