кожей, ездили по предприятиям, чтобы снять видео для клипа и сфотографировать для выставки ко Дню труда Московской области лучших работников. До праздника оставалось около месяца, но Михаил Пронин решил не тянуть, и пока есть время, всё отснять, а Надежда Тарасова отберёт лучшие кадры и отправит в типографию.
Как напарник, Геннадий был неплох – выполнял работу шустро, быстро разворачивал переносную съёмочную станцию и также молниеносно реагировал на интересные ракурсы и детали сцены, прося Александру, поначалу явно робеющую и оттого нервно и тихо смеявшуюся, иногда задавать вопросы в камеру: «Что происходит? Посмотрите направо, там вы видите… А это мы находимся на…», добавляя документальности видеосъёмке. Мужчина, ему было около тридцати лет, ходил медленно, несколько выпячивая вперёд таз и выворачивая стопы наружу, но Саша на высоких каблуках всё равно не поспевала за ним, семеня позади и запыхавшись окликала его: «Подожди, я сейчас».
У Гены были маленькие нежные кисти, не знающие серьёзной тяжёлой работы; кисти, как девичьи, но покрытые жёстким чёрным волосом, не мозолистые и не хваткие. Такие, лишённые жировой прослойки и мышечных волокон, Александре не нравились даже у женщин. Сама же она обладала худой, но широкой ладонью, длинными и гибкими пальцами, и чувствовала себя неуютно рядом с людьми с маленькими, невыразительными, непропорционально оформленными по отношению ко всему телу, кистями. Ей нравились такие, как у Влада – широкие, с длинными пальцами, способными захватить одним движением её, по сравнению с его, маленькую кисть, или крепкими, мозолистыми и покрытыми шрамами из-за каждодневной работы с колющими и режущими инструментами механика, как у бывшего парня.
У дальней черты города на очистных сооружениях предприятия «Водоканал», где невыносимо смердело сероводородом и гнилостным запахом, возбуждавшим рвотные позывы, было задание снять на камеру старого работника. Сложно объяснить, отчего человек «фотогеничен» – это и харизма, и эмоция, спрятанная в складочках старческого лица, загоревшего от постоянной многолетнего труда на открытом воздухе несколько; золотых зубов, которые мужчина, не стесняясь, открывал в улыбке; добродушные, много повидавшие глаза и небрежно нахлобученная набок кепка. В широких толстых непромокаемых варежках с тремя отделениями для большого, указательного и остальных пальцев он вращал металлическую рукоять в цементном кратере, наполненного водой и уходящем глубоко в землю.
Следуя по составленному Михаилом Прониным маршруту, чёрный «Фольксваген» отправился в другую точку города – на территорию уже химической лаборатории «Водоканала». Здесь брали пробу воды и записывали данные в журналы сотрудницы в белых выглаженных халатах, а между щелчками затвора фотокамеры перекидывались семейными новостями, улыбались и взбалтывали в склянках розовую жижу.
В первый день съёмочная группа посетила несколько детских садов, шумных и пахнущих гороховым супом и сладкими ватрушками. Лица, лица, много