Он скорее должен разбираться в мотоциклах, сортах шмали и дешёвом пиве. Боже, Ник, неужели ты мыслишь стереотипами, какой позор». Как обычно погружённый в свои мысли, я на автомате дошел до её кабинета и почувствовал, как сердце стало биться чаще.
Я вспомнил день первого сеанса. Когда доктор Вайлдс сказал, что мы будем ежедневно наблюдаться у психолога, чтобы нам было легче перенести изоляцию, я сразу представил, как захожу в строго обставленный кабинет, где бородатый мужик в очках рассказывает мне о том, что я с детства вожделею собственную мать, а лампа, которая мне приснилась вчера ночью, на самом деле фаллический символ.
– Док, а нам будут выписывать рецепты на кокаин в лучших традициях дядюшки Фрейда?
– Мистер Баддс, я бы лично с удовольствием накачал вас чем угодно ради того, чтобы иметь возможность насладиться тишиной, но увы, проклятая клятва Гиппократа связывает мне руки. Раз вы такой активный, то идите первым, доктор Колтон примет вас.
– Благодарю, док, я спрошу у него, чего подсознательно желает человек, который пользуясь властью угрожает несчастному больному.
Не дав доктору возможность ответить на мою колкость, я вошёл в кабинет психолога.
– Мистер Колтон, мне только что угрожал один из ваших сотрудников! Мне страшно, мне нужна поддержка!
Я увидел стройную, загорелую блондинку с распущенными, слегка кудрявыми волосами в сером джемпере и синих джинсах, которая вопросительно, но спокойно смотрела на меня, сидя за столом из светлого дерева. Я смотрел на неё слишком долго и не мог ничего сказать. Среди всей суматохи, которая происходила в последнее время, она выглядела, как ангел, который спустился с небес, чтобы спасти нас всех. Всю жизнь судьба швыряла меня по самым тёмным углам, и это дало мне бесценный дар – я видел людей насквозь буквально с первого взгляда и никогда не ошибался. Вот и теперь, глядя на неё, я понимал, что это очередной перекресток на моём жизненном пути, одна из немногих важных точек выбора, которые соединяются в линию жизни.
– Мистер Баддс, верно?
– Я, наверное, ошибся кабинетом. Меня ждёт какой-то хрен-психоаналитик, а старый проныра указал мне не на ту дверь, простите, что потревожил, но я не отказываюсь от своих обвинений!
– Нет, вы не ошиблись, я доктор Сидни Колтон, только я психолог, а не хрен-психоаналитик, – она с улыбкой смотрела на меня. – Сожалею, что не оправдала ваши ожидания.
– Хотел бы я каждый раз, когда ошибаюсь, чувствовать то же, что сейчас.
Она испытующе посмотрела на меня, но сказала лишь: «Присаживайтесь и расскажите мне о вашем пребывании здесь». В первом её взгляде был интерес, теперь же она полностью спрятала свои эмоции за профессиональной, милой, но холодной обходительностью.
– Мне не по себе взаперти, не думаю, что это вас удивляет. Я читал, что лишение свободы, сильнее всего пробуждает в людях агрессию и позывы к деструктивности.
– Верно, поэтому я здесь. Вы должны понимать, что это необходимые меры и…
Я был слишком поражён, чтобы воспринимать её речь. Я старался хотя бы делать вид, что слушаю, но думаю, что