тяжело сглотнула и шагнула на свет, сложив руки на животе. Не поднимала головы.
Молчаливо ожидала позволения, чувствуя, как её сердце колотится об ребра. То ли от волнения, то ли из-за страха.
– Подними голову, дитя мое, – сказал пришедший господин.
Эдита вздрогнула от незнакомого голоса. Мягкий, низкий и какой-то холодный. В нем была суровость.
Медленно, будто старалась оттянуть этот момент как можно дальше, девушка подняла глаза. Испуганно замерла, как кролик перед удавом, встретившись взглядом с темными глазами.
У мужчины были тонкие губы, крупный нос и глубокие, темные глаза.
– Как твое имя?
– Эдита, – голос сорвался и девушка стыдливо опустила голову.
Мужчина хмыкнул в недовольстве, хотя всем в этой комнате было известно, что он знал её имя задолго до этого, как пришел сюда. Не приходят свататься, если не слышал ничего о своей возможной будущей жене.
– Странное имя, – задумчиво почесал подбородок, внимательно разглядывая Эдиту, сказал мужчина, – языческое.
– Матушка моей жены уж больно просила назвать старшую девочку этим именем, – будто просил прощения, мягко, как-то подхалимски, сказал Генрих.
– Это языческое имя, – отрезал мужчина непреклонно.
Эдита стояла перед своим отцом и будущим мужем, не смея сесть. Смотрела в пол, чувствуя на себе тяжелый взгляд. Она казалась себе лошадью на рынке, которую оглядывают, проверяют зубы, гриву и копыта.
– Да, – покорно согласился Генрих, – но я воспитал её в вере.
– Подойти сюда, дитя мое, – обратился мужчина к Эдите, не глядя на
Генриха.
Тот смиренно это игнорировал. Не показывал ни капли недовольства. Послушно принимал, что гость выше по статусу, по благополучию. Это он делает одолжение, так что семья Кантуэлл не имеет права говорить слова против.
Мужчина протянул руку, будто подзывал пса к себе. Эдита неуверенно сделала несколько коротких, боязливых шагов ближе. Тяжело сглотнула и подняла взгляд на мужчину.
Одна короткая темная прядь выбилась из прически и упала ей на лицо. В свете свечей и огня камина её волосы отливали рыжими искрами. Глаза казались колдовскими, какими-то медово-карими. Она чудилась более хрупкой, более юной. Совсем ребенком. Особенно в этом легком платье.
До этого Маргарита, как-то болезненно поджимая губы, одела её в белое платье украшенное кружевом. Будто говоря сама с собой, заявила, что Эдита в нем выглядит прелестно. Совсем маленькой, очаровательной девушкой. Как ангел.
– Мое имя Иоханн Эшби.
– Для меня честь, – едва слышно молвила Эдита, – познакомиться с вами.
Иоханн кивнул с гордостью и довольством, будто одобрял её слова.
Повернулся обратно к Генриху, задумчиво постучав пальцем по своему бокалу. Теперь полностью игнорировал девушку, не дав ей позволения. Она стояла перед ними, дрожа всем телом. Старалась заставить себя не потерять сознание от волнения и страха. Тогда Иоханн подумает, что