старуху.
– К счастью, – сказала она, – кое-кто еще помнит имя, которое я ношу. А вот те, кому следовало бы об этом помнить, забыли.
– На что же вы истратите такую кучу денег? – спросила г-жа Клотильда.
– На все!
– По-моему, сударыня, самое главное – это прежде всего как следует устроить мне кухню. Раз у вас теперь есть деньги, вы ведь дадите обед, верно?
– Тс-с! – прислушалась г-жа де Ламотт. – Кто-то стучит!
– Вы ошибаетесь, сударыня, – щадя по обыкновению свои ноги, возразила старуха.
– А я говорю – стучат.
– Уверяю вас, сударыня…
– Пойдите посмотрите.
– Но я ничего не слышала.
– Вот-вот, как в прошлый раз: тогда вы тоже ничего не слышали. Что ж, по-вашему, эти дамы удалились, не входя сюда?
Сей довод подействовал на г-жу Клотильду, и она направилась к двери.
– А теперь слышите? – вскричала г-жа де Ламотт.
– И верно, – согласилась старуха. – Иду, иду.
Г-жа де Ламотт поспешно сгребла со стола монеты и бросила их в ящик.
Закрывая его, она пробормотала:
– Неужто провидение посылает мне еще сотню луидоров? Слова эти были произнесены с такой алчностью и вместе с тем столь скептически, что даже Вольтер улыбнулся бы, их услышав.
Тем временем дверь на лестницу отворилась, и в первой комнатушке послышались мужские шаги.
Г-жа Клотильда обменялась с мужчиной несколькими фразами, но о чем шла речь, графиня не расслышала.
Затем дверь затворилась, шаги на лестнице затихли, и старуха вернулась в комнату с письмом в руке.
– Прошу вас, – проговорила она, протягивая его хозяйке. Графиня внимательно рассмотрела почерк на конверте, сам конверт и печать, после чего подняла голову и спросила:
– Это был слуга?
– Да, сударыня.
– В какой ливрее?
– Ливреи на нем не было.
– Значит, обычный серокафтанник?
– Да.
– Этот герб уже попадался мне на глаза, – еще раз взглянув на печать, заметила г-жа де Ламотт.
Затем, поднеся печать к свету, она продолжала:
– Девять золотых ромбов на красном поле… У кого же такой герб?
Порывшись несколько секунд в памяти, графиня наконец сдалась.
– Посмотрим-ка, что в письме, – пробормотала она. Осторожно, чтобы не повредить печать, она вскрыла конверт и прочла:
«Сударыня, особа, к которой вы обращались, может увидеться с вами завтра вечером, если вы соблаговолите отпереть ей дверь».
– И это все?
Графиня снова напрягла память.
– Писала-то я многим, – проронила она. – Но все-таки кому же? Да всем на свете. Интересно, кто это мне ответил: мужчина или женщина? По почерку не узнать… нет… истинно секретарский почерк. Слог? Слог покровителя – вялый и старомодный.
Она повторила:
– «Особа, к которой вы обращались»… Этими словами меня хотят унизить. Писала явно женщина.
Графиня принялась читать дальше:
– «…может