что думают, что поляки в приватных разговорах славословят их сраный ordnung?”
–Я убежден, что вера в Бога даст силы нашему народу сохранить достоинство, несмотря ни на что. – сказал вдруг Кароль.
–Не слишком ли много испытаний он посылает нашему народу? Боюсь, в небесной канцелярии вошли во вкус. – с сарказмом в голосе произнесла Магда, но ее молодой собеседник не обратил на это никакого внимания.
–Именно так! Вера поможет нам остаться людьми! Она поможет нам сохранить наш язык, нашу церковь, наши школы, театр, наконец! – Кароль говорил горячо и, казалось, нисколько не опасался, что его слова могут достичь нежелательных ушей. Однако в его речи не было и малой доли столь ненавистного Магде трескучего пафоса, которым были пропитаны патриотические передачи Польского радио в первые дни войны, до того момента как Варшава пала, и радиостанция перешла в руки захватчиков.
–Вы мне настолько доверяете, что говорите все это? – удивилась Магда.
–Чего бы стоила моя вера, если бы я перестал доверять людям. – пожал плечами Войтыла.
–Немцам вы тоже доверяете, молодой человек? – затянувшись сигаретой, спросила Магда.
–Немцы сейчас наши враги. Каждый из них по отдельности – заблудшая душа, которая ослепла от сознания собственной силы настолько, что они считают себя сильнее божьего промысла. Но, как и любое зло, они сами себя сожрут…
–А мы в это время будем делать вид, что ничего не происходит? Пока нас не перевешают? – усмехнулась Магда. Она так для себя и не решила, забавляет ее этот разговор или наоборот, раздражает.
–Я этого не говорил. – нарочито спокойно, словно учитель, объясняющий элементарные вещи нерадивой ученице, произнес Войтыла. – Я только хотел сказать, что на этот момент для нас главное оставаться людьми. Потому что потом, когда все это закончится, оставаться людьми будет еще тяжелее.
–Я, кажется, догадываюсь, что ты имеешь в виду. – Магда внимательно на него посмотрела. – Ты боишься, что, когда немцы уберутся, люди будут мстить?
–Вы знаете, пани Езерницка, со мной работают двое из Кельц. Такие же рабочие, как и все остальные. Они приехали в Краков за полгода до войны искать работу. Так вот, они силезские немцы, и я вижу, что некоторые за одно это готовы перегрызть им горло… Я пытался объяснить своим товарищам, что немцы только этого и добиваются- чтобы мы ненавидели друг друга, а не их! – с горячностью произнес Кароль.
–Не знаю… По-моему, месть – это та мысль, с которой поляки должны просыпаться по утрам. Не имею в виду, конечно, что надо мстить простым работягам. Им просто не повезло родиться среди колбасников.
“Странный малый”– подумалось Магде. – “Надеюсь не с каждым встречным он ведет такие духоподъемные беседы, иначе он очень быстро окажется за решеткой.” Но кое в чем не согласиться с молодым паном Войтылой она не могла.
Немецкая администрация планомерно уничтожала польскую государственность, согласно исходящим из высоких берлинских кабинетов планам Восточной политики. Однако начали немцы