в Берлине, в среде носителей мне не хватало процесса медленного освоения языка и созревания в нём на собственных условиях. В итоге, как это странно ни звучит, язык в среде носителей я учила сама, в основном по книжкам, разговаривала сама с собой и отрабатывала структуры у себя дома. Для реальных живых людей моё знание языка в любой момент находилось в состоянии наполовину пустого стакана. По аналогии со стаканом наполовину полным.
Мало кто тогда среди носителей языка был расположен задумываться о том, что ты находишься в процессе изучения, и давать тебе поблажку. Да и времени у этой среды не было слушать все эти мучения (от слова «мычания»), ей что мычишь, что мучишь – было всё равно. Среда носителей воспринимала тебя, как готовый продукт наравне со всеми остальными, в конце концов ты же была вполне взрослым и сформированным человеком, и оценивала тебя по единой системе без разделения на условия проживания и жизненные обстоятельства. Всё остальное абсолютно никого не интересовало.
Конечно же, в таких условиях возникали и смешные ситуации. Не знаю почему, но я была уверена, что иностранный язык лучше всего учить по пословицам и поговоркам. Именно так постигаются ментальность нации и её культурные ценности. Поэтому я много времени тратила, чтобы выучить наизусть немецкие пословицы и поговорки.
Со временем моя голова стала напоминать бабушкин сундук, доверху наполненный всякого рода жизненными премудростями. Например, Aller Anfang ist schwer («Хорошее начало полдела откачало»). Или Aus Schaden wird man klug («На ошибках учатся»). В дополнение к этому читала передовицы серьёзных газет, например «Die Zeit», выписывала оттуда слова и выражения и учила их наизусть.
Потом использовала их в сочетании с пословицами и поговорками в повседневных разговорах, чем всегда вызывала удивление коренных немцев, которые впервые слышали из моих уст то или иное выражение и неизменно восхищались глубиной моего проникновения в запасники их родной культуры и выспренностью и причудливостью моего разговорного стиля.
Большие трудности мне доставляли и до сих пор доставляют немецкие имена и фамилии. Проблема в том, что многие немецкие имена и фамилии не вызывали во мне поначалу совершенно никаких ассоциаций и я не находила в этих звуковых сочетаниях никакой точки опоры. Самыми страшными были окончания.
Например, в немецком очень популярно женское имя Селина. Но в отличие от русского это имя может иметь два окончания: CelinE, CelinA или использоваться вообще без окончания – Celin. В итоге получаются три отдельных имени. И эти окончания надо уметь запоминать и правильно произнести. А если произносишь неправильно, тебя поправляют или обижаются. Ещё хуже дело обстояло с фамилиями.
Однажды руководитель нашего педагогического семинара фрау Штампе, которая энергично закидывала под столом одну на другую ноги, затянутые в элегантные сапоги из чёрной лакированной кожи,