Да, я буду писать вам письма, но только четыре месяца. Я человек честный. Если никакой полезной информации за это время не появится, наш уговор расторгнут. Вы будете платить мне первого числа каждого месяца, не дожидаясь моего письма, а за первое можете заплатить прямо сейчас.
– Я отправлю вам чек по почте.
– Нет, только наличные: тридцать долларов из рук в руки.
Радж задержался в Коултауне на восемь дней и за это время четыре раза наведался к мисс Дубковой в бельевую. Он много чего узнал про Брекенриджа Лансинга, хотя не мог понять, какое отношение это имеет к убийству, а она не стала высказывать никаких предположений. В свою очередь мисс Дубкова тоже решительно взялась за дело, но ни словом не обмолвилась Раджу о том, каких успехов достигла. Между ними вдруг возникли какие-то странные дружеские отношения, и уже вскоре они вдвоем играли в карты в душном и едва освещенном полуподвале, выигрывая и проигрывая колоссальные суммы, измеряемые сухим горохом, которого было вдоволь в продуктовой кладовке, расположенной тут же, за следующей дверью. Они рассказывали друг другу о жизни, и в конце концов он признался, что был одним из вооруженных охранников, которые сопровождали Эшли в поезде в ту ночь. Их всех уволили из полиции, и он занялся частным сыском: его стали нанимать страховые компании, банки, отели и ревнивые мужья. Он стал едва ли не экспертом по поджогам амбаров, зернохранилищ и других подобных помещений, а это вовсе не сложная работа. Он был любимчиком полковника Стоца все время, пока тот руководил полицией, а сейчас работает на него же частным образом. Полковник человек далеко не бедный, поэтому оплачивает охоту на Эшли – живого или мертвого – из собственного кармана. Потихоньку мисс Дубкова вытянула из Раджа полный отчет о знаменитом похищении. Ее вопросы заставили бывшего полицейского как следует порыться в памяти и вспомнить кое-какие мелочи, которые ускользнули от его сознания, а потом, во время официального расследования так и не всплыли. Этот рассказ лишний раз убедил ее в тупости полиции, но она не стала указывать Раджу на совершенно очевидные логические выводы.
Господи, какие они все-таки глупые! Уже через неделю она была уверена, что знает, кто освободил Эшли, а кто убил Лансинга, поняла и того раньше.
Единственным человеком, который знал об этих долгих беседах в полуподвале, был уборщик Солон О’Хара, принадлежавший, как и его кузен Порки (троюродный, а может, четвероюродный – в общем, седьмая вода на киселе), к общине ковенантской церкви, обосновавшейся на холме Херкомера, – религиозной секте, которая перебралась из Кентукки в южный Иллинойс лет сто назад. По большей части в них текла индейская кровь, хотя они носили английские и ирландские имена. Считалось, что они практикуют необычные религиозные ритуалы, поэтому им давали насмешливые прозвища, но все знали, что эти люди достойны доверия, безукоризненны по образу жизни и умеют держать язык за зубами. Они работали по всему Коултауну уборщиками, сторожами – в таверне, банке, суде, школах, тюрьме, в Мемориальном парке, на кладбище и на товарной станции. За исключением Порки никто из них не занимался