в другую часть комнаты. Подальше от пирата.
– Послушай, – Арабесса говорила спокойно, но строго, словно мать отчитывала провинившегося ребенка, – мы не знаем, как Король воров отреагирует на то, что ради нас его заставят совершить подобную сделку. Без сомнения, тебя накажут. Он может определить тебе более продолжительное наказание или что-нибудь похуже…
– Нет ничего хуже этого. – Ния быстро вытерла глаза.
– Мы также не знаем, какое наказание выберет для тебя отец, – продолжила Арабесса. – То, что ты открыла, Ния…
– Я знаю. – Ния сжала руки в кулаки. – Клянусь потерянными богами, я знаю.
В глазах Арабессы наконец появилось сочувствие.
– Да, кажется, ты понимаешь. Так что знай и это: мы позаботимся о том, чтобы текущий долг, который ты должна выплатить пирату, был рассмотрен как часть твоего наказания. Мы сделаем все возможное, чтобы вымолить любое снисхождение, которое нам смогут предложить, учитывая обстоятельства.
Впервые с тех пор, как ее затащили на борт, Ния почувствовала слабый проблеск надежды. Арабесса все еще любила ее. Несмотря на гнев, сестра переживала, как и Ларкира, и только это успокаивало сердце и разум Нии. И все же Ния не знала, как ответить на такую доброту. Частично девушка чувствовала себя недостойной любого сочувствия сестер, учитывая то, что она сделала. Ее голос дрогнул от волнения, когда она произнесла:
– Спасибо.
– А теперь расскажи нам, – Арабесса положила руку ей на плечо, – как давно случилась та ночь, с которой все это началось?
– Четыре года назад.
– Четыре!..
Арабесса подняла руку, обрывая Ларкиру.
– Хорошо, – старшая из сестер говорила медленно, казалось, оценивая эту новую информацию. – И наши маски, они заколдованы, чтобы оставаться на наших лицах, если мы не пожелаем иного, так как же он?..
Покрасневшие щеки Нии и молчание говорили сами за себя.
– Понимаю, – сказала Арабесса. – Теперь твоя неприязнь к этому человеку имеет смысл.
– Я ненавижу его.
– Оно и понятно, хотя совсем не меняет положения дел. Этой тайне четыре года, Ния. – Она покачала головой. – Как бы мне хотелось, чтобы ты все рассказала нам раньше.
– Я хотела, но мне было страшно и стыдно и…
– У тебя было разбито сердце? – пробормотала Ларкира.
– Нет, – решительно, даже слишком горячо ответила она. – Я не могла вынести вашего разочарования. А еще гнева Короля или отца. Я была идиоткой..
– Да.
Ния вздрогнула, слова сестры словно нож вонзились ей в сердце. Но она не стала возражать. Как она могла?
– Есть еще кое-что, что мы должны знать, – сказала Арабесса. – И, пожалуйста, пойми, что мы не станем злиться или разочаровываться в тебе. В ту ночь… он сделал с тобой что-нибудь неподобающее?
– Что ты имеешь в виду?
– Пират принуждал тебя к чему-либо? Ибо, если он каким-либо образом дурно коснулся тебя, мы разнесем этот корабль в щепки, и будь проклято неотступное пари.
– Нет, он