завершённого дела.
…Энни тихонько обходит калитку маленькими ножками – главный вход ей не нужен, ей важно остаться незамеченной.
Внутри у неё всё горит, её так и подмывает плюнуть на всё и пуститься бежать к вожделенному месту в чужом саду, но трезвая и всегда холодная часть её рассудка держит эту лихорадку под железным контролем – осторожность превыше всего.
Энни находит тайный лаз в непреступной на вид каменной ограде, он прикрыт густой порослью бледно-розовой вейгелы и снежно-белой жимолости; но ей не впервой наведываться сюда, она уже знает дорогу. У неё есть цель, важная цель; в поле зрения девочки она словно бы горит всеми цветами радуги. На этот раз – вот здесь, под вечнозелёным, молодым ещё самшитовым кустиком.
Энни не жалко, она просто вырывает плохо сопротивляющийся двадцатидюймовый куст и начинает копать кислую, влажную, поддающуюся почву – вдумчиво, безошибочно, методично, целеустремленно.
Пальцы искарябаны, земля под ногтями, платье в грязи – но ни рук, ни одежды ей не жаль тоже: какой в этом смысл?
Энни работает, как машина, гребок за гребком, бесшумно, сжав зубы и улыбаясь. Азартное, всепоглощающее чувство нарастает в её сердце, распирает изнутри, готовое вот-вот разнестись по округе разрушительной взрывной волной – ещё немного, и Энни у цели.
Минута-другая, и она замедляет темп, начиная осторожничать – чуть-чуть, и под её пальцами окажется почти целиком разложившийся труп собаки, молодой самки дога, убитой пьяным хозяином в приступе злобного веселья. Эта собака не любила пьяных, она их презирала. Она была умная собака, выдержанная. Она только единожды успела принести щенят. Она была похоронена полтора года назад, седьмого февраля, в среду, ранним утром, когда было холодно, дул резкий и агрессивный морозный ветер, а изо рта хозяина и могильщика в одном лице, который закапывал своего мёртвого дога здесь спешно, тихо и тайно от жены и маленького сына, шёл молочно-белый, легко уловимый в воздухе парок.
Всё это Энни уже знала, и знала наверняка.
И пусть теперь этот мерзкий соседский мальчишка дразнит её и грозится своим папашей – теперь у неё есть оружие, бьющее без промаха: предложение спросить у драгоценного папочки, куда же делся дог Маффи, семейный любимец? Приболел? Живёт у родственника, у дяди Кларенса, который ветеринар? Да неужели? А обитает этот дядя случайно не под самшитом, на расстоянии какого-то метра вниз? Маленький вредный сосед замолкнет, он будет сбит с толку, подавлен и изумлён, но постарается напустить на себя наглый и самодовольный вид. Так и прикрываясь этой беззащитной маской, как щитом, он побежит домой раньше, чем собирался, якобы на обед, но на самом деле он найдёт отца и спросит о Маффи. И на этот раз не поверит отговоркам так легко – сомнения в его душе уже пустят корни. Это будет болезненный урок, зато Энни сможет быть уверена – нападок этого мальчишки больше не придётся опасаться.
Через четверть