этого так не оставит!
– Кермик, ты про меня забыл, это мои гости! Не позволю…
Хозяин хижины схватился за топор. Уголёк у очага встрепенулся, привстал на лапах и оскалил клыки. Солдаты отшатнулись, вскинули ружья.
– Стойте! – вмешался механик. – Стан, не нужно! Спасибо за гостеприимство! Считай, я ушёл сам.
Дарен произнёс несколько слов на языке горных цвергов, звенящих, как металл под молотом.
Охотник склонил голову и отошёл, опустив топор.
– Ещё раз выкинешь такое – отправишься следом как бунтовщик! – Взяв в руки сундучок, капитан резко встал. – Борк, отведи мальчишку в караулку, – распорядился он, – а мы проводим в башню уважаемого мастера.
Механик не спеша накинул куртку и плащ, повесил на плечо сумку. Проходя мимо Ланека, застывшего столбом у очага, чуть наклонился и быстро прошептал:
– Не болтай! И дождись меня!
Глава третья
Рыжий Вик
Арестантская повозка, скрипя на колдобинах, с раннего утра тащилась по дороге. Снаружи всё чаще доносились голоса и ржание лошадей. Людный портовый Гунт приближался, а с ним и неизвестный, зловещий приют.
Не зря конюх Ян говорил: судьба, кривая пряха, любит посмеяться над человеком. Подбросит блестящую игрушку, мечту – ты потянулся за ней, а она дёрнет за нитку да и вырвет из рук.
Так и есть. Ланек до боли стиснул кулаки. Что ж, сам и виноват! Потому что не мечтай, живи как живётся… Ты кто, сын купца, знатный наследник? Чёрта с два… Бездомный и безработный сирота, пустое место! Захотел, дурень, стать учеником, механиком!
Ланек забился в угол, уткнулся лицом в колени. Он еле сдерживал слёзы обиды – на мастера Дарена, капитана Кермика, Равновесие… на весь мир! Сердитые мысли отгоняли сон, но голова кружилась, и глаза слипались. Прикорнуть в караулке на жёсткой лавке так и не удалось. Стражники всю ночь играли в карты и громко ругались. А теперь, как и тогда, в хижине охотника, спать не давали корявые сучья и змеиный немигающий взгляд, которые выплывали из тумана, как только Ланек закрывал глаза.
Тарантас резко остановился, дверь распахнулась, и в короб влетел паренёк.
– Не вздумай шуметь, поганец! А будешь кусаться, зубы выбью! – крикнул красный от злости стражник, захлопывая створку. Ржаво скрипнул засов, щёлкнули вожжи, и тюрьма на колёсах снова тронулась.
– Укусишь тебя, как же! Перчатки кожаные надел!
Мальчишка был невысокий, щуплый, огненно-рыжий, весь в веснушках. По виду ровесник. Он уселся посреди пола и, потирая плечо, показал дверям язык. Потом заметил попутчика, подполз к нему и несильно толкнул кулаком:
– Привет! Как звать?
– Зачем тебе?
– Как зачем, нас же обоих в приют везут! Давай вместе держаться. Я вот Вик.
– Пакля.
– Это погонялка, моя – Рыжий, а имя-то?
– Ну Ланек.
– Чего такой скучный, «ну Ланек»?
– А чему радоваться? Что я тут в клетке?
– Что, первый раз вляпался? Правда?
– Ну первый.
– И