с высоты солнечные лучи отражались на полу. В раскрытое окно врывался веселый птичий гам. За большим столом сидел крепко сбитый казак с суровым лицом. Большие капли пота дрожали на его ресницах, как на листьях дерева.
– Кто вы? – с важной неторопливостью осведомился Алексей, переступив порог.
Казак жилистой ладонью поправил выбившиеся из-под головного убора волосы и поднял пристальный взгляд. Его пронизывающие глаза остановились на шляпе Горчакова, а носок изношенного сапога нервно заходил по полу.
– Булавин. А ты кто будешь?
Дьяка охватило смятение, но он все же смог совладать с волнением. Надменно представившись, Горчаков достал пакет с печатью и протянул атаману. Кто-то заботливо подставил Алексею стул.
Булавин сломал толстыми пальцами восковую печать, развернул указ государя и, поводив по бумаге глазами, строго ответил дьяку:
– Когда мы здесь начали жить, изюмских казаков здесь и в помине не было, поэтому казаки никогда не согласятся с тем, чтобы бахмутские земли отошли им. Мы не уйдем с земли, которая нас кормит и поит.
– Петр Алексеевич настроен решительно, поэтому вы должны понимать, чем это может закончиться для вас. Я бы не советовал вам перечить государю, – мягко предупредил Горчаков.
Булавин, бросив бумагу на стол, недоверчиво оглядел Алексея и легким кивком головы дал понять, что он понял дьяка.
– Мы сами знаем, что нам делать. Отдохни пару дней в соседней избе. В сей час у меня нет времени, чтобы заниматься тобой, – не спуская пристального взгляда с дьяка, снисходительно ответил Кондратий.
Ответ Булавина привел Горчакова в большое разочарование.
– Вам не стоит раздражать Петра Алексеевича своим сопротивлением, – помрачнел Алексей. – Царь выпустил уже девять указов, его терпение не безгранично. Немедленно исполните указ государя!
– Ничего не поделаешь, братец. У нас кроме тебя полно дел, – усмехнувшись, отрезал Булавин.
Дьяк пребывал в неукротимой ярости, отступив на один шаг, он состроил на лице рассерженный вид.
– Я доложу о вашем поведении царю.
– Проводите дьяка до места, – не обращая внимания на возмущение Горчакова, распорядился атаман и, сложив бумагу, тихо шепнул казаку на ухо, чтобы дьяк не услышал:
– Следи за ним в оба глаза, чтобы за порог шага не ступил.
Правда он произнес слова настолько громко, что его нельзя было не услышать.
Бородатый казак коротким кивком головы указал дьяку на дверь и, пропустив его вперед, пошел сзади. Поместив Горчакова под арест, Кондратий послал троих казаков в Черкасск, чтобы известить наказного атамана и старшин о появлении в Бахмуте дьяка с указом государя.
Булавин провел беспокойную ночь. Его сердце наполнилось тревогой. Но Максимов не заставил долго ждать. Ответ пришел быстрее, чем Кондрат рассчитывал. Наказной атаман и старшина поручили Булавину всеми правдами и неправдами препятствовать деятельности дьяка.
Заручившись поддержкой из Черкасска,