шла в одиночестве. Костыль, как оказалось, лишь отошёл в сторонку от погоста, а там, где земля уже не дышала так глубоко, а мох сменился травами да кустарником, уселся ждать. Уселся он аккурат возле широкого ручья: коротал время с баклажкой браги.
– Что, замёрзла? – окликнул он. – Иди сюда, найду, чем согреться.
Будь Ирга скромна да робка, как девке и надобно, она бы припустила к людям: голос выдавал, что баклага у Костыля не первая. Да оно ещё с вечера в его хате гремело пение, всяко не насухую веселились. Но Ирга слыла нахальной да своевольной, она даже шагу не прибавила. Вот ещё!
– Ты давай как-нибудь сам.
Костыль же, верно, только её и ждал, так что отставать не собирался.
– Ирга! Ну что ты как дикая? Или я тебя чем обидел?
Правду молвить, он в самом деле ничем ни Иргу, ни других девиц не обижал. Да оно и Василь не стал бы абы с кем водить дружбу. Случалось, Костыль и гостинец какой приносил, и Ирга со Звениглаской не брезговали, брали. Потому ни убегать, ни брехаться девка не спешила, а когда Костыль нагнал её, не подумала напугаться. Спьяну парень поскользнулся на досках, схватился за девкино плечо и едва не упал с нею вместе, но Ирга устояла и Костыля удержала тоже. Однако ж тот решил, что всё наоборот.
– Ты держись лучше за меня! Не ровен час, оступишься!
И подставил локоть, мол, хватайся. Ирга фыркнула:
– Вот ещё.
И без того её перестарком кличут, но оно всё ж лучше, чем гульнёй. А коли кто застанет, как она в ночи с кем-то под руку идёт, иного никто и не подумает. Костыль не смутился и протянул баклагу.
– На, глотни.
От тары сладко пахнуло клюквенной настойкой, а с тем вместе ветер пробрал холодом и без того занемевшее тело.
– А давай, – решила девка и сделала длинный глоток.
Наперво, клюквенный жар ожог горло, но после по жилам побежало тепло. Костыль ухмыльнулся.
– Другое ж дело!
– Ух и крепкая! – выпучила глаза Ирга. – Закусить есть что-нито?
– Ишь, закусить! Сначала поблагодарить надобно!
Костыль не сказать, что был страшен. Не первый красавец в селе, конечно. Худоват да высоковат, что на цыпочках не разглядишь. Бледноват, с редкой чёрной бородкой и вечно сальными космами. Девки по нему не вздыхали, да оно и видно, что в свои года оставался парень не женат. Был он маленько старше Ирги, год-другой и перевалило бы за три десятка осенин. Но что для девки позор, за то мужа никто корить не станет, так что жил себе Костыль и не тужил. Но вовсе не потому Ирга отпихнула его, когда парень полез целоваться. А почему – того сама не ведала. Такое с ней бывало: словно уколет кто или за язык дёрнет. Так и на сей раз уперлась пятернёй в лоб Костылю и пихнула, что есть мочи. Тот нетрезво покачнулся, поскользнулся да и свалился с мостков в грязь. Благо, ручей уже перешли, так что и падать пришлось недолго, всего-то с высоты собственного роста. Зато обиды было – страх!
– Ты что творишь?!
– А ты что творишь? – в тон ему ответила Ирга. – Наперво, протрезвей, а опосля приставать будешь.
Костыль как упал, так и остался сидеть. То ли