и твою шкуру прихвачу, на шубу да варежки!
Повернулся спиной и зашагал прочь, рык за спиной громче стал, грозно этак и тоскливо… Не нашёл тогда Николай шатуна, следы замело – снег крупными хлопьями шёл, густо, и скоро стало всё пышным одеялом укрыто.
Решил Николай возвращаться к избушке, надо ведь ещё заимку, зверем разорённую, в порядок привести. Но тут глядит – никак берлога? Уж не его ли обидчик там? Не бывало такого, конечно, чтоб шатун так быстро обратно укладывался, не человек ведь это… Ну дак что, не зря ведь Николай заряды на медведя готовил!
Знал охотник, как медведя из берлоги поднимать, все опасности учёл! Будет ему шкура медвежья, а после и до обидчика своего доберётся, недолго ему тут бродить. Тем более, если уж раз на заимку наведался такой зверь, то в покое не оставит теперь, так и будет промышлять, и до охотника доберётся!
Не так всё оказалось, как Николай замыслил, поднял он из берлоги вовсе не шатуна, а медведицу с медвежонком… Мать своё дитя всегда станет защищать истово, что зверь, что человек!
Досталось Николаю, плечо раненая медведица сильно ему порвала, бок через кожух когтями достала, думал охотник, тут ему и конец будет за то, что медвежонка первым убил…
Кричал сам Николай, раненая медведица рычала в неистовом горе, а позади Николая взвился снег, из этой позёмки выскочила рысь да не поспела, всё было кончено. Рухнул мертвый зверь, придавила медведица Николаю ногу большой своей головой…
Ничего, не впервой ему раны-то от звериных когтей лечить! Только от чего же так худо, словно звенит всё кругом, гул прошёл по лесу волной, и отразился от сопок. Или это ему показалось? Померк свет в глазах Николая, только и увидел перед собой ушки с кисточкой, да глаза, будто человечьи, полные боли и тоски…
Глава 4.
Пришёл в себя Николай, тело уже застыло на снегу-то лежать. Кое-как выпростался из-под медвежьей туши и осмотрелся. Снег вокруг был красным от крови, и хоть не привыкать было охотнику, а в этот раз вдруг стало муторно.
Однако нельзя лежать, можно и навсегда тут остаться! Николай достал из кармана чистую тряпицу и скинув кожух кое-как перевязал себе плечо. Нужно вернуться в избушку за нартами, разделать туши на месте и уволочь на заимку. Там и займётся добычей, когда чуть отлежится. Сейчас мороз, ничего не сделается… Поторапливаться надо, зимние сумерки ранние, а небо всё заволокло снежными сизыми тучами.
Собрав последние силы и пошатываясь, Николай отправился на заимку, ничего, вроде бы и получше. Зря он за шатуном погнался, глупо поступил, думал Николай, из сил только выбился, а тот никуда не денется, сам придёт. Да и медведица…
Ладно, теперь он не станет петлять по лесу, Николай свернул на лёд замёрзшего озера, этак он быстрее на своей заимке окажется. Да и обратно тоже этим путём пойдёт, к вечеру управится, ничего.
Лёд озера чуть потрескивал под лыжами охотника, Николай знал – в этом месте тёплые ключи, но лёд стоит, морозы-то были нешуточные! Вот и показалась разорённая шатуном заимка, Николай чертыхнулся,