вверх поднимался пар от прерывистого, хриплого дыхания человека.
– Хозяин!… Прости! – из последних сил закричал Николай, вспомнив, как рассказывал ему когда-то старый остяк-охотник про Хозяина леса и его Волчью тропу, которая убить может, а может и к счастью вывести, смотря что заслужил.
– Прости! Алчность меня обуяла, позабыл я, что деды да прадеды нам заповедали! – хрипел Николай, он понимал, что вот-вот испустит дух, – Прости…
Ему казалось, что деревья пролетают мимо него так быстро, что сливаются в одну синюю игольчатую полосу, а снег начинает гореть под ногами голубовато-белым пламенем. Мир померк, словно ночь упала сверху на Николая, скрыв всё вокруг.
Неожиданно он остановился, словно споткнувшись о невидимую преграду, и тут же рухнул, хватая ртом воздух. Отдышавшись, он огляделся и не понял, где он находится. Он стоял на берегу небольшого озера, окружённого стеной высоких елей, ледяная поверхность озера блистала в свете взошедшего на синий небосвод месяца.
Николай отёр лицо. Как же он теперь? Что будет делать, ведь нет у него при себе ничего, чтобы хоть как-то в лесу заночевать… Но это… это ничего! Он справится, есть в кармане старое огниво, что дед Ерофеев дал!
Он кое-как пришёл в себя, стараясь успокоить бешено колотящееся в груди сердце, и снова огляделся окрест. В этот раз он углядел на противоположном берегу озера, самой кромки леса, мерцали отблески костра.
Надежда вспыхнула в душе Николая! Там люди, огонь горит ярко, видимо, охотники ночуют, такие же, как и он сам. Сбросив нарточку, Николай задумался…. Оставить здесь? Нарточку жаль, сколько она ему служила верно, крепкая, ладно сработанная! Волочь за собой через озеро не так и тяжело, вон какой лёд гладкий. Дойдёт, что уж!
Ноги дрожали от усталости, нестерпимо хотелось пить, он совершенно обессилел, но и озеро было небольшим, изгибалось меж берегов, и Николай ступил на лёд, подтягивая за собой ношу. Лёд под ним потрескивал, кое-где темнели пятна, видать горячие ключи били из земли, но вскоре Николай увидел перед собой берег, и костёр горел прямо под огромной елью, у огня виден был силуэт крупного человека, он сидел на корточках, протянув руки к костру. Заслышав шаги Николая, человек поднялся, вышел к берегу и приложил руку ко лбу, закрываясь от света костра и вглядываясь в темноту ночи.
– Человек добрый, не страшись, худого я не сделаю, – задыхаясь, прохрипел Николай, – Я… сам не ведаю, где оказался, и как попал сюда… Охотник я, вот, добыча есть, ружьё… Нет ли у тебя водицы испить?
– Да знамо дело, как тут ты оказался, – сказал человек, – Так же, как и другие прочие попадают сюда, так и ты. Вода есть, поди вон к огню…
Человек этот был сложения богатырского. Высокий, широкоплечий, с большими ладонями, он в своей меховой парке с капюшоном и сам немного походил на медведя. Черноволосая голова на крепкой шее, ну чисто медведь.
– А что за добыча у тебя, охотник? – спросил человек, наливая из висевшего над огнём котелка взвар в большую берестяную кружку, –