сапогами! Но увидел Адальгрима и замолчал. А я и не ответил ему, – терзался он, глядя на каменное лицо главного повара. – Сордо мог увидеть или услышать что-то, связанное с этими странными событиями! И поэтому стал лишним. И его…»
Он мысленно примерил роль убийцы, который крадётся по котловой, где все снуют туда-сюда и заняты утренними делами, к дородной фигуре Адальгрима. Роль, мягко говоря, не подошла: слишком заметен был главный повар в своём подземном царстве, чтобы проскользнуть куда-то и никому не попасться на глаза. Но что, если он действует не один?
«Тип в фартуке, испачканном мукой!» – подумал Бодо, вспомнив вопросы Капитана и то, что этот тип исчез, но мысль додумать не успел.
Прямо перед ними на чьём-то плаще лежал покойник, воспринимать которого неживым разум наотрез отказывался. Сордо выглядел спящим, прикорнувшим на минутку в уголке. В ноздри Бодо ударил запах, совершенно посторонний для котловой.
9
Зал с котлами
Котёл, где замачивали на ночь миски и другую посуду из олова, был скорее невысоким и чрезвычайно длинным корытом, разделённым деревянными рейками на десятки ячеек. Один его край прилегал к дверям в поварскую, другой – терялся там, куда на подъёмнике опускалась посуда из трапезной. Ячейки были разного размера и глубины, и во всём этом была своя система: куда, когда и что. Но утонуть здесь мог разве что младенец.
Заполнял ячейки, сколько себя помнил Бодо, в течение дня какой-нибудь юнец, свозя посуду на дребезжащей тачке и сортируя по размерам и виду. Он же разгружал котёл, передавая всё посудомойкам, рано поутру, когда грязь и жир отмокли. Давным-давно пару месяцев этим самым юнцом даже был он сам. Последние полгода эту работу выполнял Сордо, и справлялся неплохо: у него были отличная память и меткий глаз.
«Были», – содрогнувшись, подумал Бодо.
– Мы его вытащили оттуда, потому что… – начал один из двоих лекарей, возившихся над телом.
Вообще-то продолжение должно было звучать как «он мешает мыть посуду», что было очевидно для любого, кто имел глаза: в котёл в этот самый момент с грохотом и плеском сгружали уйму мисок.
Но лекарь закончил:
– …потому что не исключали, что он может быть жив!
Стиснув губы, рядом с телом стояла молоденькая посудомойка. Её имени Бодо не помнил, но работала она на кухне примерно столько же, сколько и Сордо. Возможно, подумал он, между ними даже что-то было. Какой ужас.
– Лежал лицом вверх, глаза открыты. И волосы вокруг, как одуванчик, – еле-еле слышно выдавила она, поймав взгляд Бодо, – и шевелятся… – и сдавленно разрыдалась.
Лекарь поморщился, поднял глаза и, видимо, узнал Адальгрима.
– В вашем ведомстве сегодня прямо-таки невероятная невезучесть, – проворчал он. – Вы ведёте расследование? – обратился он к Ланго, и тот кивнул. – Отчёт о причине смерти будет в обычный срок. На первый взгляд, парень захлебнулся в кислой жиже, а если вы спросите, как он в неё упал… Ну, по ощущениям, от него разит не только уксусом, но и кое-чем покрепче!
– В