про неправедный суд в отношении многих подсудных, а судебная власть Амаранта как одного из управляющих провинциями Форода была куда как велика. И про постыдные связи с женщинами, с которыми он, первый щёголь, эрудит и меч Майла, безусловно, не мог не знаться, а вот жены за свою долгую жизнь так и не удосужился завести.
В обществе молодых и сильных, каким была Башня, впрочем, ни один из этих предполагаемых пороков минусом не считался. Тогда как плюсы Капитана были налицо.
Амарант никогда не прятался от сражений, хотя и мог бы, всегда в них побеждал, несмотря на неравенство сил, и до последней капли крови стоял за своих, даже если они, свои, его разочаровывали или подводили.
А если и этого было мало, чтобы заслужить безоговорочную и безграничную любовь Вольных Стрелков, то у Капитана имелось ещё одно качество, чрезвычайно важное для лидера многотысячной крепости, население которой постоянно меняется.
– Слушай, Бодо, – по-свойски начал Амарант, как будто видел старшего кухонной смены буквально вчера, и тот осмелился поднять глаза: ещё бы, ведь Капитан назвал его по имени, хотя Адальгрим представить Бодо не успел, – ну и задал ты нам задачку. Ты знаешь, что вся Башня уж полчаса как на ушах?
– Никак нет, милорд, – пролепетал Бодо. – Ничего такого не было заметно!
– А мы и не шумим, – сказал Вожак. – Только что закончили обыск в Закромах, в тех комнатах, что аккурат над твоей котловой. И что? – Он кивнул одному из сидевших рядом.
Стрелок откашлялся:
– Да, тут мы прошляпили. Закрома у нас, как вы знаете, не темница. Так, более-менее замкнутое место отбывания наказаний. Учёт и надзор там ведут трое из нашей сотни, но своего брата-бранка угнетать в Майле не принято. Живут наказанные в общих комнатах по двое или по четверо, в зависимости от ранга. Приходят-уходят между временем начала работ и отбоем свободно, питаются в Зале Приправ, хотя и отдельно от остальных. Внешние двери в Закрома запираются, и у комнат тоже, но…
Амарант поднял бровь.
– Словом, – ускорился докладчик, – нашлась одна комната, ключи к которой с поста охраны не подошли. Взломали мы двери, а там… Воняет изрядно и грязищи по колено. Кто-то жил, запершись, долгое время. Возможно, вражий лазутчик. Возможно, и не один. Уйма съестного, откуда что украдено – выясняем. Есть вещи по нашему размеру, в том числе и парадная форма, и даже гвардейская. Какие-то записи. Копаться будем долго, там много всего.
Бодо содрогнулся. «Это что же, – подумал он с заколотившимся сердцем, – там действительно настоящий орчина сидел? Ходил, замаскировавшись, по этим же коридорам? Воровал провизию в наших кладовых? Стоял на карауле, притворяясь бранком? Но зачем?»
– Найдено много другой одежды, не нашей, – офицер помедлил, – её сейчас изучают. Одежда была натолкана как попало в воздуховод, да ещё и забита сверху грязными тряпками. Видимо, чтоб ни звука наружу не просочилось, ни запашка. Воздуховоды в Закромах, как известно, общие на этаж, и они в полу… – он сбился с голоса и сник.
– А в зале с кухонными котлами – воздуховоды под потолком! – проговорил