фигуре более чем безупречно, словом, как и новая причёска.
Спустя некоторое время, она непринуждённо вышла из дома и села в автомобиль, где от столь долгого ожидания пребывал в ярости солидный мужчина, совершенно не находя себе места. Только Мари-Роз успела опуститься на кожаное сидение автомобиля, водитель сразу повернул ключ зажигания, но разозлённый мужчина даже не посмотрел в её сторону, продолжая поглядывать то на стрелки своих наручных часов, то на новостные колонки свежей газеты. Лишь только когда машина остановилась в пробке, он исподлобья покосился в её сторону, резко нахмурил брови и сквозь зубы произнёс:
– Ты заставила меня ждать. А уже без четверти. К тому же, тебе неизвестно, что перед выходом нужно надевать пальто? На улице осень.
Но Мари-Роз не замечала ни выговоров, ни напряжённой обстановки, занимая отстранённую позицию. Она достала из изящной сумочки свой портсигар, который намеревалась использовать вместо зеркальца. Да, она не теряла возможности полюбоваться собой и ловила своё отражение везде, где только могла. Затем она достала перламутровую именную пудреницу и помаду алых тонов. Только пропустив большую паузу, она соизволила ответить ему довольно надменным тоном:
– Ты так говоришь, будто бы я вышла голая. К тому же, я не намерена торчать там до вечера.
Мужчина устало вздохнул: подобные словесные перепалки не были чем-то из ряда вон выходящего, но жутко изматывали морально. Ему хотелось высказать ей всё, что у него накопилось за многие годы, но сейчас это было совершенно некстати. Потому выпускать пары приходилось лишь перекидываясь краткими колкостями.
Внезапно, красотка оторвалась от губ и всколыхнула тяжёлую, давящую тишину:
– Роже! Я совсем забыла, сверните на Ришелье, я забыла забрать браслет из мастерской, всего на пару минут…
Водитель Роже почти был готов изменить маршрут, как его ошарашил крик за спиной, видимо настал именно тот момент, когда терпение у мсье Годена лопнуло.
– Нет!!! Роже, если ты остановишься хоть на секунду, я вышвырну тебя в тот же миг! Едем строго в аэропорт без единой остановки, посмей только меня ослушаться!
Всплеск эмоций на повышенных тонах взбудоражил даже невозмутимого Роже, но Мари-Роз и не думала приструняться перед Годеном. Он тоже не думал отступать, и в попытке достучаться до её сознания, резко откинул газету в сторону и крепко впился руками в запястья Мари-Роз:
– А ты, прекрати вести себя как горделивая мерзкая сучка, хотя бы сегодня, из уважения к твоей сестре, если, конечно, тебе известно, что это такое!.. Или я лишу тебя всех благ, в которых ты привыкла купаться, выброшу вон и сделаю всё, чтобы опозорить тебя перед всеми твоими так называемыми друзьями!
Она посмотрела испепеляющим взглядом ему в лицо и ехидным полушёпотом заткнула его за пояс, ударив по больному:
– Хорошо, мсье Годен, как скажете. Но что будет с твоей любимой младшей дочуркой, если она узнает, каков тиран её папочка? Скажи, папа, что с ней будет, если она узнает о