Чаро-Токкинский край. Повесть. Павел Ткаченко

сверил направление видимого участка свежей лыжни со стрелкой компаса.

      – На, посмотри, – протянул он карту и компас Алёхину, – по-моему, след наш тянет влево.

      Через минуту тот подтвердил:

      – Без ориентиров более сильная нога постоянно уводит в сторону. При такой видимости надо чаще поглядывать на компас.

      Теперь лыжники каждую четверть часа сверяли направление хода с магнитной стрелкой. Через два часа, когда по всем прикидкам должен был появиться лагерь, обеспокоенность встала преградой на пути. В затишье среди бурелома они приостановились.

      – Давай перекурим, определимся, а то к палаткам и к ночи не доберёмся, – предложил Алёхин.

      – Доставай свой «Беломор», – согласился Славич. – Судя по времени и по затраченным усилиям, палатки где-то рядом. Сильно отклониться мы не могли. Может, стрельнуть, вдруг услышат?

      – Услышат, если рядом и с подветренной стороны, а ежели нет… Да и собаки сейчас в снег зарылись, не залают. Но с чем чёрт не шутит, – сказал Алёхин, взводя курок.

      Выстрел прозвучал глухо и совсем негромко, будто увяз в плотной кутерьме. Они постояли, прислушиваясь к ответному выстрелу, и потом Алёхин подытожил:

      – Надо самим искать. Выйти бы к Эвонокиту, русло хоть и петляет по впадине, но всё равно к стоянке выведет…

      До сумерек оставалось совсем немного, и их подстёгивала неприятная перспектива ночного бдения без крыши над головой. Однако после поворота к реке ветер перестал дуть в лицо – этот плюсик придал сил заплутавшим полевикам. Неясная цель обрисовалась в образе замурованного в ледяной панцирь Эвонокита. И хотя очертания эти были тоже не чёткие, найти реку всё же проще, чем скрытые снежной мглой крохотные палатки.