как он это делает?
– Показывать? – спросил я с улыбкой.
Она кивнула.
– Волки, – крикнул я.
Пёс моментально напрягся, его уши насторожились, и он бесшумно двинулся к стаду, плавно обходя его по кругу, словно невидимый дирижёр управлял движением.
– Впечатляет, – признала Ари, снова присаживаясь на край беседки.
Она провела пальцем по виску, и я понял, что она подключается к потоку.
– Хочешь узнать, что это значит? – спросил я.
Она кивнула, а я почувствовал слабый импульс.
Это было странное ощущение – едва заметный сигнал, словно лёгкий толчок в сознании. Я знал, что она использует свой нейромодуль, но почему-то это ощущение вызвало во мне дискомфорт.
– Что-то не так? – спросила Ари, заметив, что я задумался.
– Нет-нет, всё нормально, – ответил я быстро, стараясь не выдавать своих мыслей.
– Красиво, – тихо сказала Ари, глядя на отражение облаков в воде. Её голос прозвучал так, будто она сейчас находилась где-то далеко, в своих мыслях.
Я посмотрел на неё, ожидая, что она продолжит.
– Мама рассказывала, что раньше можно было покупать эмоции и воспоминания, – вдруг сказала она. – Когда ещё был Совет Десяти. До войны.
Я нахмурился.
– Да, отец тоже об этом рассказывал, – признал я. – Но я всегда думал, что это неправильно.
Она повернулась ко мне, приподняв бровь.
– Почему?
– Ну, – я задумался, подбирая слова, – представь, что любая твоя эмоция, любая мысль – это часть потока. И закрыть доступ к ним ты не можешь. Кто угодно может просто взять и купить что-то, что тебе принадлежит.
– Но это же всего лишь воспоминания, – возразила она. – Это не то же самое, что отнять что-то материальное.
– А если это личное? – спросил я, слегка нахмурившись. – Представь, что ты влюблена в кого-то, но боишься признаться. А он возьмёт и купит твою эмоцию. Узнает всё, что ты думаешь о нём. И что ты будешь делать, если он начнёт смеяться над тобой за это?
Ари замерла, обдумывая мои слова. Её взгляд стал серьёзнее.
– Я об этом не думала, – призналась она.
– Вот именно, – продолжил я. – Это не просто воспоминания. Это часть тебя. И кто бы ни говорил, что это неважно, я с этим не соглашусь.
Она снова посмотрела на озеро, но теперь её взгляд был другим, более задумчивым.
– Наверное, ты прав, – тихо сказала она. – Некоторые вещи должны оставаться только нашими.
Я кивнул, довольный, что она поняла мою точку зрения.
Мы продолжили молча смотреть на воду, каждый погружённый в свои мысли, пока вокруг не начало сгущаться вечернее золото заката.
Ари оторвалась от воды и прищурилась, глядя на устройство, которое стояло неподалёку.
– Это что? – спросила она, кивая на длинный прут с катушкой.
– Удочка, – ответил я, удивлённый её вопросом.
– Ты ловишь рыбу? – она наклонила голову, изучая устройство с интересом.
– Ну да. Хочешь попробовать?
Она посмотрела на меня, затем снова