одной ползал жирный жук. На щеке другой расползалась зелёно-синяя клякса. Между ними, прикрытая одеялом, сжималась девочка. Её слабое дыхание едва поднимало грудную клетку.
Лес замер в ожидании. Что сделает хранитель? Готов ли он принести жертву?
Ахсар отступил. Сердце гулко билось в груди, заглушая даже пение птиц. Он медленно опустил полог, будто ничего не видел, словно ничего не случилось.
Постоял несколько мгновений и вернулся на тропу, пошёл домой.
Тот день он потратил на ремонт: исправил прохудившуюся крышу, закрепил ножки у стула, смазал дверь. Вечером, наевшись наваристого грибного супа, лёг спать.
А утром лес выздоровел.
Ахсар знал: Хайраг был доволен.
***
Ахсар задумчиво допил чай. Оба молчали, каждый погружённый в свои мысли. За окном бушевал ветер, глухой рёв усиливался, когда порывы ударяли в стены домика. Они вскоре разошлись по койкам.
Матвей, свернувшись калачиком, как домашний кот, уснул быстро и безмятежно, будто грохот грозы за окном его вовсе не беспокоил.
Ахсар долго ворочался – смутная тревога засела занозой в сознании, но вместо того, чтобы выйти, только глубже впивалась, ныла, гноилась.
Наконец, под утро, сон взял верх – и ему приснился лес.
Деревья вырывали свои корни из земли, двигаясь вокруг него в хороводе. Их низкие голоса нравоучали шёпотом: «Он – тот, кого мы ждали. Его кровь – благословение. Ты же понимаешь, троих мало. Для гармонии нужен четвёртый».
Картины сменялись. Теперь Ахсар видел Матвея, прикованного к каменному жертвеннику. Кровь тонкими струйками стекала с его подбородка, пропитывая грудь и руки, орошая древние камни. На молодом лице застыло смирение, мученическое, святое, как на иконах в людских церквях.
Ахсар резко вскочил, как от удара, грудь сдавило, воздух не проходил, будто невидимые тиски сжали его рёбра. Тяжело дыша, он встал и пошёл к окну, по дороге задев стул и опрокинув термос. Резкий глоток холодного предрассветного воздуха обжёг лёгкие. Глубокая ночь окутывала вышку плотным туманом, снаружи доносился ровный стук дождя.
Наутро Матвей собрал свои вещи и с бодрой улыбкой посмотрел на Ахсара. Пульсирующая боль в висках, донимавшая с утра, сильнее сдавила череп. Парень выглядел слишком отдохнувшим, и в глубине души Ахсар кривился: хотелось вытолкнуть его из окна, чтобы больше не видеть.
– Я тогда продолжу свой путь, – сказал Матвей, застёгивая рюкзак. – Хочу успеть дойти к святилищу до темноты.
В голове Ахсара раздался голос: «Не отпускай его».
– Давай я тебя провожу, – предложил он, стараясь скрыть дрожь в голосе. Хайраг заговаривал с ним лишь дважды. И всегда наедине. – Здесь тропы непростые. Один пойдёшь – запросто заблудишься.
Матвей легко улыбнулся, словно ждал подобного предложения, и пожал плечами:
– Буду рад компании. Вдвоём веселее.
Туман плотной пеленой застилал землю. Лес едва виднелся сквозь дымку, деревья, насквозь промокшие