с кем заключил сделку, – обидно заявил Лeaр, – только так можно быть уверенным, что я исполню то, что ты хотела.
Разговор начатый в третьем лице неожиданно перешёл на прямой и с личным подтекстом.
Yoль гребла, не оборачиваясь. Ткань платья под несильным ветром обхватывала стройные ноги. Маг обвёл её с головы до пят взглядом со смешинкой.
Только когда молчание повисло тяжёлым обухом, затянуло горловину, не позволяя вдохнуть, зазвенело в ушах мучительным писком, перешло границы приличия:
– Мы не заключали сделки…
– Всё равно лучше меня тебе не найти, – нескромно заявил мужчина, – так что начинай договариваться, пока я сам не установил условия.
«Эти самоуверенные маги…» – неожиданно поймал себя на мысли Нат и осёкся.
– Объясню на месте, – наконец бросила Yoль.
Глава 4
Нат даже не догадывался, что задумала двуголосая, но по его мнению, гребла она не в ту сторону.
Порт показался ещё на закате, в прибое сорной пены, стоящей высокими перевалами губчатой и плотной массы, как пенопласт. Во время пути на юго-запад, к Заграде, Yoль проигнорировала выступающее щупальце суши, отороченное причалом и часто окаймлённое ресничками утлых лодчонок водомерок, что избегали большой воды. Нат ещё подумал, что двуголосая промахнула место веслом из брезгливости, но кажется было не так.
– Зайдём в порт. Попробуем узнать, кто нанял Узу. Если не выгорит, будем двигаться через Порт хранителей к Узу – они похитили детей. Расколем их и сдадим злодеев старейшинам.
Нат надеялся, что братья смогут не подать виду, что магу впаривают фуфло.
– Отплывите немного, – велела Нату Yoль, незаметно стрельнув глазами, указывая сторону.
Отец рассказал Нату о Заграде не всё, что его раздражало. Хотя в темпераменте главного мага Зонаби было горячиться и обличать, в некоторых вопросах – пусть их было и немного – в нём просыпался разумный воспитатель. Он знал, что некоторые вещи обладают дешёвым флёром романтизма в незрелых умах, поэтому говорил о Заграде как о едином целом, примыкающем к мёртвому Зонаа, но никогда не упоминал живого могильника. И этого порта. Живой могильник отец Ната считал нужным зачистить. Этот порт – возможно, тоже.
Карборан был известный новатор и реформатор, и всё неприятие со стороны прочих властителей сурового мира легко списать на зависть. Однако, судить потомкам.
Порт без названия был приютом всего, что Kaрборан не потерпел бы в своей обители: попрошайничество, загульное пьянство, организованная проституция и приорат азартных игр. Сначала людей, в основном сильно деформированных, свозили сюда против воли из ухоженной Заграды. Потом в отстойник подались те, кто счёл, что тут будет получше – раз в несколько десятков дней Карборан высылал со своими подчинёнными подачку, и неважно, что от еды и вещей порой фонило за версту – у местных давно не было столько самоуважения, чтобы брезговать.
У причала было тесно от водомерочьих лодок.
– Портовые, – буркнула Yoль под нос.
Лeaр не услышал, но не переспросил, всецело посвятив