в неё носом, отчего казалось, что он пытается определить оставившего следы по запаху.
– Носитель замёл следы?
Такой вывод даже Ушу показался немыслимым.
– Все до одного.
Она подумала и уверенно заявила:
– Если мы об этом расскажем, нас высмеют.
Это было самое страшное, что могло с ними произойти. Их высмеют как особей, вместо разума наделённых беспочвенной фантазией. Особей, способных лишь выдумывать глупости, вместо того, чтобы вырабатывать правильный взгляд на окружающий мир. Этот мир опасен, и если ты его видишь не таким, как он есть, – он тебя погубит!
– Мы никому не расскажем, – уверенно заявил Аяк. – Ты слышала меня, Ушу?
– Никому, – послушно повторила она.
Голубое солнце поднялось в зенит и просвечивало сквозь непроницаемое небо тусклым мерцающим диском. К нему потянулись листья тавои, выделяя сквозь поры невесомую красную дымку. Лёгкий алый туман опускался вниз и тянулся по тропам, расползаясь меж торчавших из земли корней и обсыпавшейся чёрной коры, от времени превратившейся в труху. Скоро туман станет плотным и ласково тёплым. Он укроет лес до самых вершин и будет прятать его до восхода красного солнца. Ушу посмотрела на свои скрывшиеся в тонком слое тумана ноги, затем подняла правую ступню, словно желая убедиться, что она всё ещё на месте, и побрела вдоль тропы в противоположную от Инкубатора сторону.
– Ты куда? – заволновался Аяк.
– На границу леса.
– Нам туда ещё нельзя.
– Ты никогда не делаешь, что нельзя? Брось, я знаю, что ты ходил к границе, откуда видно, где живёт опасность. Да и другие тоже. Что бы ни говорили хранители, и как бы мы ни боялись, нас всех тянет в ту сторону.
Аяк невольно оглянулся, виновато потупил взгляд и пошёл следом.
Лес, в котором они жили и в котором им разрешалось бродить от границы до границы, был велик, и заходить дальше не было нужды. Чтобы обойти его вдоль рубежей песка, могло не хватить дня голубого солнца. Однажды хранитель Хорхе вывел их из тумана и густой чащи тавои на границе леса и показал на открывшийся с вершины горизонт. Там, вдали, бурым пятном на рыжем ландшафте виднелся ещё один лес. За ним другой, затем третий.
– И так везде, – сказал хранитель. – Такие же леса, как и наш. Между ними пустыня, но дальше всё повторяется снова и снова. Когда вы ассимилируетесь, то сможете дойти туда и даже дальше. Наш мир велик. Но запомните одно! – панцирь Хорхе гулко завибрировал, дабы последующие слова надолго врезались в голову каждому. – Никогда не ходите в том направлении, куда садится красное солнце. Где нет спасительных лесов с живительными корнями тавои, и сплошь простирается бесконечная пустыня. Каменные хребты и снова бесплодная нескончаемая пустыня. А где-то там живёт опасность. Она убивает каждого, кто осмеливается хотя бы ненадолго к ней приблизиться. Как бы вы ни поделили разум со своим будущим носителем, это правило должно остаться с вами обоими навсегда!
Слушая хранителя, Аяк чувствовал,