на моё место!
Подвинувшись, он сполз на край камня.
– Закрой глаза!
Она была послушна и не спорила.
– В тогу главное – отстраниться от всего, что тебе мешает. Как давно ты ела корень тавои? Сейчас это важно.
– Только что. Элиза помогла мне отрыть его рядом с норой Инкубатора.
– Хорошо. Ты чувствуешь тепло камня?
– Да.
– Представь, что не он греет тебя, а ты его. Сейчас ощущение тепла исчезнет. Вот сейчас. Исчезло?
– Не знаю.
– Просто ни о чём не думай! – снова начал заводиться Аяк. – Выбрось всё из головы, пусть она будет пуста. Ты ничего не ощущаешь, не слышишь, не видишь. Получилось?
– Но, Аяк, я же должна слышать тебя, а ещё я слышу, как шумят листья тавои.
– Сейчас это пройдёт. Слушай меня не ушами, а головой, так, как мы слушаем Хорхе. После этого направь свои чувства внутрь себя, а затем выплесни их сквозь ветки. Для начала хотя бы на десять шагов. Это же так просто. На таком расстоянии никого нет, но ты хотя бы будешь знать, что там действительно никого нет.
Ушу покорно обхватила голову руками и сделала всё, как того требует тогу, но Аяку показалось, что она только делает вид.
– Носителей рядом нет, но, если ты нащупаешь хотя бы ненужную мелочь, вроде паразитов под корой этой тавои, уже будет победа. Давай, Ушу, нащупай хотя бы их.
Она сосредоточилась, и вдруг, понизив голос, кивнула на стену листьев:
– Там кто-то есть.
– Кто? – хмыкнул Аяк. – Паразиты? Они есть везде.
– Нет, он большой и неподвижный. Мне кажется, он смотрит на нас… нет, скорее только на меня. Такое чувство, что он роется в моей голове.
Аяк с сомнением посмотрел туда, куда она указывала, затем закрыл глаза. Закрыл и тут же в испуге открыл, попятившись и сползая с камня. Этого не могло быть, но это было. Носитель не обладает умением тогу и не может видеть сквозь стволы и листья тавои! Но тот, кто там был, явно их видел. Наблюдал за ними из укрытия и внимательно изучал.
– Этого не может быть! – Аяк произнёс уверенно, но скорее не для Ушу, а для себя.
Он вновь сосредоточился и сразу же его нащупал. Существо было далеко, и вряд ли Ушу узнала о нём с помощью тогу. Скорее, она почувствовала мощный прощупывающий импульс, исходивший из-за груды выстроенных рядами камней. Судя по размерам, там прятался носитель, но какой из семи, Аяк никак не мог определить. Поначалу ему показалось, что это обычный и самый распространённый из носителей триэктор, но только свернувшийся в клубок и слившийся с каменной глыбой. Но затем он понял, что то, что он принял за покрытую бородавками голову с челюстями-клещами, скорее напоминает клещи сорокапута. Однако вскоре он отбросил и эту догадку и, набрав полную грудь воздуха, сосредоточился ещё раз. Беспокойный сорокапут никогда не будет так долго лежать на одном месте. Чтобы жить, ему всегда нужно двигаться, иначе его погубит собственное кровяное давление. Прижимаясь к земле на бесчисленных коротких лапках, он мчится, не зная покоя, даже тогда, когда спит.