сомнению его решение. Синедрион же черпает знания из «Заветов жития общины», в которые вложил истину не обладающий телом Винт!
Жимми опустил глаза, чтобы не выдать пробежавшую по лицу ухмылку. Вспомнив о бесплотном мудреце Винте, наставник Даби сам попался в свои сети. Когда-то очень давно, да так давно, что из тех времён о жизни общины дошли лишь скудные обрывки воспоминаний, община находилась на грани вымирания. И когда уже все потеряли надежду, вдруг из ниоткуда, из бесплотного воздуха, возник мудрец Винт. Он раздавал умные советы, учил выживать, помог выстроить жизнестойкую систему иерархии общины, разделив всех на наставников и обывателей, научил правильно расходовать энергию, пользоваться благами поглотителя. Затем так же неожиданно исчез. Позже Синедрион собрал все его советы в «Заветы жития общины» и чутко следил за их неукоснительным соблюдением. Жимми очень хотел, чтобы наставник обязательно упомянул о бесплотном мудреце Винте. В отличие от своих сверстников, относившихся к «Заветам» как к опостылевшей, малопонятной, но обязательной части проповеди, он их внимательно прочитал и пытался осмыслить.
– Наставник, но в «Заветах жития» мудрый Винт говорит, чтобы мы не опускали руки, не падали духом и всегда искали свой путь, – начал Жимми собственную игру, заманивая наставника Даби в вырытую им яму.
– Я рад, что ты не поленился заглянуть в «Заветы». Всё, что ты сказал, и есть незыблемая истина.
– Но если вы не заметили, то ключевым словом в этой, конечно же, бесспорной мудрости является слово «искали». Это слово подразумевает выбор. Вы же, наставник, его нам не оставляете. Почему бы нам не отойти от правил и, воспользовавшись советом Винта, не попробовать собственный путь в нашем споре? Почему хотя бы на мгновение не представить, что нунины разумны?
Холл восхищённо выдохнул и, воспользовавшись тем, что наставник Даби стоит к нему спиной, поднял вверх три пальца, демонстрируя Жимми своё уважение. Спорить с наставником было на грани безумия. Но безумия доблестного, бунтарского. Те из окружения Жимми, кто был посмелей, показали вслед за Холлом поднятые пальцы, кто потрусливей, затаили дыхание, но все исподволь косились на наставника Даби. Что ответит он на такой дерзкий вызов? Наставник же покраснел ещё сильнее, чем прежде, и лицо его стало бурым, словно он собирался вот-вот лопнуть от злости и избыточного кровяного давления. Он прищурился, обведя взглядом модуль, будто выискивая, кто ещё так думает и хочет с ним поспорить, затем его глаза остановились на Жимми.
– Когда есть выбор – легко ошибиться, – начал он с угрозой в голосе. – Потому его и нет, этого выбора, что общине не дано права на ошибку. И потом, глупо спорить, если не прав, а если прав, то незачем. Скажи мне, кто вложил в твою скудоумную голову, что ты можешь со мной спорить? Кто дал тебе дерзость превращать проповедь в болтовню? Как смеешь ты извращать «Заветы жития общины», да ещё при этом ссылаться на мудрость Винта?! А о кровожадности нунинов спроси у Чёрного Мала, уж он-то точно знает. Будь он жив, он бы тебе рассказал, каково это – попасть в клещи нунина!
– Чёрный