раз. – Глеб Иванович Вешняков. Что характерно, год рождения и год смерти один и тот же, но и это не все, дата рождения и дата смерти тоже совпадают. Да, недолго же ты пожил Глеб Иванович.
Он повернул к ней свое лицо с опущенными уголками губ и покивал им, как бы в подтверждение своих слов, ожидая утвердительной реакции с ее стороны. Отвернулся и продолжил:
– Невольно вспоминается Бродский, его «Бабочка». Сказать что ты мертва? Но ты жила лишь сутки, как много грусти в шутке творца.. Н-да. Печально, печально.
Он посмотрел на нее и увидел в глазах навернувшиеся слезы.
– Ну, ну – успокоил он ее, поглаживая по руке. – Пойдем, пойдем, мы уже почти пришли.
Они дошли до выхода с кладбища. Неподалеку от него на низенькой, деревянной скамеечке сидели две грязные, оборванные женщины с одутловатыми лицами.
– Это бичи? – спросила Елена.
– Это бомжи – ответил он.
– Бомжи?
– Неважно.
У ног одной из женщин лежала белая, небольшая, эмалированная миска. Края были черными, облупленными. Вторая держала в руках алюминиевую кружку. Обе тяжело вздыхали и причмокивали губами.
– Подойди, дай им мелочи.
– А ты?
– А мне дальше нельзя.
– Почему?
Молчание.
Она порылась в карманах, в руках зазвякали монеты. Она подошла, как завороженная к нищим. Лицо одной из женщин показалось ей смутно знакомым. Та тоже пристально смотрела на нее. Елена торопливо высыпала деньги в миску и кружку и собралась быстро уйти.
– Мама? – послышался грубый, шершавый голос одной из нищенок.
Елена удивилась и повернулась обратно к ней.
– Мама? – повторила та уже уверенней и стала приподниматься и приближаться.
Ей стало страшно от того, что тело перестало ее слушаться, она стояла как вкопанная и не могла пошевелиться, а страшная, грязная женщина все приближалась и приближалась, вот ее лицо приблизилось к ней максимально, Елена вдохнула страшный смрад, и не в силах терпеть дальше закрыла глаза и полетела куда-то.
– Мама, мама – голос из грубого стал переходить в мягкий, потом тонкий.
Она открыла глаза и обнаружила себя в спальне. Рядом с ней, на краю кровати сидела Клава. Она положила руку на грудь матери и смотрела тревожно.
– Мама, мама, что с тобой? Я проходила мимо спальни, услышала, что ты стонешь.
– Нет, нет, ничего, просто дурной сон – успокоила она дочь. – Уже, наверное, поздно, что-то я задремала, был сложный день.
Клава смотрела куда-то в сторону и молчала.
– Ты уже сделала уроки?
Та покивала головой.
– Ну, иди, попей чайку, скоро будем ложиться.
Клава начала привставать с кровати. Внезапный порыв неопределенного чувства захватил Елену. Она приподнялась, спустила с кровати ноги и остановила уходящую дочь словами:
– Подожди. Иди сюда.
Дочь послушно подошла к матери. Та жадно и жарко обняла ее:
– У меня странное чувство, что мы скоро расстанемся.