мной, решимость Марка, наше учащенное сердцебиение и сбивчивое дыхание: всё это разжигало внутри огонь страсти, который было невозможно игнорировать.
Он наклонился ближе, его губы снова нашли мои. Поцелуй стал более глубоким и настойчивым, был полон блаженства и отчаяния – все ограничения спали. Руки Марка продолжали исследовать моё тело, и я чувствовала, как каждое его касание вызывает во мне волны удовольствия. Закрыв глаза, отдалась моменту, позволяя ему захватить меня целиком.
– Останься… – прошептала, не в силах совладать с собой. – Даже если завтра не наступит, останься со мной… сегодня.
Он кивнул, произнес тихо между поцелуями:
– Мы можем жить так, будто это наш последний день. А каждый новый, будет новым «сегодня».
Страх и надежда переплелись внутри меня, разгорелась потребность быть рядом с ним в этом хаосе. Я прижалась к Марку, его дыхание обжигало кожу.
– Одно твое слово и я увезу тебя отсюда, – прерывисто выдохнул он мне на ухо.
Обхватив его лицо ладонями, я отстранилась:
– О чем ты говоришь? Куда мы можем уехать?
Взгляд Марка стал более серьёзным и сосредоточенным, мы прекратили целоваться, легли напротив друг друга. Что-то изменилось: страсть, пылавшая, между нами, секунду назад, начала угасать, оставляя после себя холодок тревоги.
– Не выйдет жить здесь и надеяться, что о тебе просто забудут. Тяжело признавать, но Никита прав – ты «часть уравнения». Как бы это не звучало.
Я не могла поверить в то, что он говорит, возмущение подняло голову:
– Ты серьёзно? Я не собираюсь уезжать. Мафия отняла у меня подругу, теперь хочет отнять город? Дом?
Марк с тревогой провел по моим волосам, убрал выбившуюся прядь за ухо, внимательно слушал, когда я продолжала:
– Этот город – моя жизнь. Я еще даже не закончила школу…
– Что-нибудь придумаем.
– Тут моя семья!
– Придётся рассказать твоей маме правду.
– Мы не можем взять и сбежать! Это будет значить, что они победили.
Обреченно откинувшись на подушки, я изменила решение:
– Видит Бог, я хотела как лучше…
– О чем ты?
– Побег – не выход. Мы продолжим расследование.