с ним можно, поймет. А потом надо смываться, и поскорее, пока СС до меня не добрались». Всю ночь я плохо спала. Снились жуткие лица СС, которые отбирали у меня Володю, голодные и оборванные Миша с Танечкой, мы одни и кругом солдаты со свирепыми лицами. Несколько раз я просыпалась с чувством: скорей, скорей, собирать вещи, бежать, перейти в Баварию, оказаться за рекой Инн.
Весь следующий день прошел в приготовлениях к отъезду. Я разобрала вещи на необходимые, самые нужные и менее нужные. Из своей непромокаемой куртки сшила рюкзак для себя, из коричневой юбки – рюкзак для Володи и маленький настоящий был отдан Мише. Каждому положила смену белья, одежду, кружку, прибор, полотенце и простыню. Рюкзаки, на случай, если придется идти пешком. Остальные вещи разложены по чемоданам. Номер один – самые нужные, номер два – менее нужные и два чемодана – все остальные. Таким образом было заранее известно, какие чемоданы бросать первыми, если нельзя с собой все брать, и какие в самом крайнем случае. В рюкзаках же было все необходимое и даже дорожная аптечка.
За этот день Володя развил необыкновенную энергию и, как это бывает, если повезет с утра, то везет весь день. Так было и тогда, – ему все удалось. Хозяин внимательно его выслушал и сказал: «Вот что: я дам вам отпуск по болезни на четырнадцать дней, а там многое переменится. Желаю вам удачи». Окрыленный успехом, Володя бросился хлопотать дальше. Нужен был пропуск. Достать его было почти невозможно. Железные дороги были в то время сильно разрушены, волна беженцев хлынула из Вены, поезда были переполнены, люди ехали на подножках, на крышах вагонов, толпы шли пешком с ручными тележками, с рюкзаками, толкали перед собой детские коляски. Наш план был переехать границу Баварии и, заехав к моему троюродному брату Гоге Олсуфьеву, который жил в тридцати километрах от границы, выждать события, после чего конечное стремление Володи было попасть во Францию, где у него были мать, братья и сестра, и где он сам вырос, учился и жил до 1939 года. С помощью папирос удалось ему раздобыть и пропуск. Вернулся он домой веселый и все приободрились. «Ну, теперь чтобы завтра все было готово, вечером отвезем вещи на станцию и послезавтра в шесть часов вечера тронемся».
Боже мой, что это был за день! Все надо было сообразить и удержать в голове: что куда уложить, кого как одеть, приготовить провизию, запаковать, наклеить этикетки и не забыть еще что-то приготовить на обед детям, у которых уже выработался за это время необыкновенно нудный и волнующий припев: «Я голо-о-одный!!» Накануне я выменяла у одного русского пленного работника на ферме Володин смокинг на кусок соленой баранины. Он его очень таинственно принес завернутый в тряпку. Я думаю, что баранина была краденая, но она была мне очень нужна, и я в подробности не вдавалась.
К шести часам вечера приехал хозяин Анны с телегой везти вещи на вокзал. Дети радовались и веселились больше всех, помогали грузить и умолили,