дрожал.
– Я тогда так сжал его в кулаке… потом спрятал где-то здесь. А потом просто… забыл.
Он схватился за голову, словно пытаясь вытряхнуть ускользающее воспоминание. Комната вокруг едва заметно вздрогнула, отозвавшись на его смятение.
– Он оставил тебе не предмет, Лев, а путь, – мягко сказал Глеб, не нарушая хрупкой тишины. – Где ты его спрятал? Подумай. Где ты был… когда все еще верил, что он вернется? Где было твое самое надежное место?
Лев медленно опустил руки. Его взгляд обвел комнату и замер на большой картонной коробке с остатками конструктора в углу. Той самой, из которой его маленький двойник на видео строил ракету.
Узнавание блеснуло в его глазах. Он рванулся к коробке, опустился на колени и дрожащими руками стал перебирать пластиковые детали, забытые сокровища детства.
Вот он вытащил ее – неуклюжую картонную модель ракеты, склеенную когда-то им самим. На боку корявым детским почерком было выведено фломастером: «СТАРТ 1. ДЛЯ ПОЛЕТА ВПЕРЕД».
Пальцы его нащупали шов на верхней секции ракеты. Секундное колебание – и он потянул.
Картон поддался, открывая маленькое потайное отделение. Внутри, на подстилке из пожелтевшей ваты, лежал он – маленький механический компас.
Почти игрушечный, с ярким пластиковым корпусом, но со стеклом и настоящей, подвижной стрелкой.
Лев осторожно взял его в руки. Стрелка компаса беспокойно задергалась, словно оживая от его прикосновения, потом сделала несколько оборотов и медленно, но уверенно замерла, указывая… прямо на письмо, которое Лев все еще держал в другой руке.
В тот же миг конверт в его руке словно ожил – он слабо за пульсировал, излучая едва заметное теплое сияние. Весь мир вокруг замер.
Даже пылинки, танцевавшие в луче света из окна вагона, повисли неподвижно. Время сна остановилось, ожидая его решения.
– Готов? – тихо спросил Глеб. Лев поднял на него глаза. Страх все еще был там, в глубине, но теперь в его взгляде горела и решимость. Он кивнул – коротко, отрывисто. Перевел дыхание.
Очень медленно, словно совершая священнодействие, поднес палец к сургучной печати с разорванным кругом и нолем.
В комнате раздался тихий, глубокий вздох, словно сам сон затаил дыхание перед неизбежным. Палец надавил. Печать треснула.
С треском ломающегося сургуча тишина в комнате стала еще глубже, почти осязаемой. Пальцы Льва дрожали, когда он осторожно разворачивал сложенный вчетверо, пожелтевший от времени лист бумаги.
Он был пуст. Ни единого слова. Лишь в самом центре лежало что-то маленькое, металлическое. Оно выскользнуло из складки бумаги и упало на дрожащую ладонь Льва с тихим звяканьем.
Звездочка. Маленький значок в форме пятиконечной звезды, отлитый из тусклого металла, но с тщательно выгравированной надписью по краю.
Лев поднес его ближе к глазам, разбирая знакомые, выцветшие буквы: ТЫ ЛУЧШИЙ. ГОРЖУСЬ ТОБОЙ. НИКОГДА НЕ СДАВАЙСЯ.
Он замер, глядя на значок, словно не веря своим глазам.