Ветров привычно огладил бороду. – Ладно, давай. Отнесу твоих Васек к Всеволоду.
Он проверил, хорошо ли закрыта банка, сунул ее в герметичный пакет, любезно предложенный губернатором, и, наконец, распрощался.
Глава шестая
Мухи Кацнальсона
Быстров рассматривал свой язык в зеркале. Последнее время он чувствовал себя странно, будто еще немного и разболеется. К счастью это состояние исчезало, как только он садился за стол. Время шло к обеду, и целительный процесс должен был вот-вот начаться. Он повел носом: на обед готовилась птица, фаршированная плодами местного дерева, название которого он точно не помнил. То ли кольтское, то ли кельтское… Игнатьев знает! Надо будет справиться у него за столом. Он подмигнул своему отражению, вымыл руки и вышел из туалетной комнаты.
И как раз в этот момент с прогулки вернулся Ветров. Физик прошел к столу, водрузил на него герметичный пластиковый контейнер с губернаторским знаком, и, не говоря ни слова, вынул из него трехлитровую стеклянную банку, Бог весть, откуда взявшуюся на Вестерне.
– Кажется Лиен была любительницей подобных «изысков», – заметил Быстров, подходя к столу и с интересом разглядывая редкую тару.
Как в самой банке, так и в ее содержимом ничего примечательного не было – мухи и все.
– На рыбалку собрался? – спросил Валентин с любопытством.
– Угу… с губернатором, на хариуса, – ответил Ветров.
– Я, пожалуй, к вам присоединюсь… – Валентин осекся, муха до сих пор была настолько привычной в его сознании штуковиной, что он не отреагировал, как должно. – А откуда они взялись?
Восклицание навигатора заставило всех оглянуться. Игнатьев буквально взвился над своим креслом, и приземлился уже у стола.
– Наконец-то правильный вопрос! – заметил Филипп.
– Местные? – выдохнул Игнатьев.
– Нет, свои. Земные.
– Кто?
– Бил расстарался. А питательную жидкость для этих симпатяг брал у тебя!
Игнатьев, вспоминая, наморщил лоб, потом кивнул.
– Что-то там у него не цвело…
– Это он просил для своей мухи, вон для той с пол ладони. Зовут Васькой.
– Но они все издохли! Ты взялся их похоронить? – съехидничал Кравцов.
Игнатьев посмотрел на фаната, затем перевел прищуренный взгляд на физика.
– Да – да, ты понял меня. Я принес их для тебя. Размножаться Васька начала неожиданно, примерно, когда строительство купола продолжили на воде. А передохли они за неделю до старта последнего рейса с беженцами. Я хотел их сжечь прямо у Била, но подумал, что с помощью узников этой склянки возможно что-то удастся выяснить. У нас ведь осталось много вопрос к природе Вестерна.
– Если они в спячке, то уже месяца два-три, да? Брр… какие жирные! – брезгливо сказал Игнатьев.
– На твоих харчах разжирели! – заметил Быстров, и вспомнил для чего мыл руки. – Мария, как там наша птичка?
– Я уже накрываю на стол! – крикнула она из столовой.
Они наблюдали,