простодушных дебилах, что-то трогательно-привлекательное и милое. Казалось, что во всем детском саду не хватит мозгов, чтобы насадить наживку на рыболовный крючок; но через некоторое время зрители, как ни крути, переставали обращать на это внимание, потому что вскоре понимали, что мозги в таком обществе собственно говоря абсолютно не нужны, и они действительно испортили бы всё, помешало бы этим двуногим общаться привычным образом, нарушило бы общую симметрию – и возможно, сделали бы многовековое существование невозможным.
Почти в каждом лице сквозила мужественность, а в некоторых – определенная возвышенность и даже гуманизм, которые как бы опровергали объективные оценки и критику, успокаивая постороннюю брезгливость. Благороднейшая доброта и чистота отражались на лице того, кого они называли сэром Галахадом, и на лице короля сияла та же маска, и какое величие при этом являлось в гигантской фигуре и благородной осанке сэра Ланселота Озерного!
Вскоре, однако, произошёл инцидент, который привлёк всеобщее внимание к этомувеликолепному сэру Ланселоту. По знаку, поданному кем-то вроде церемониймейстера, шестерка или восьмёрка заключённых встали и выступили перед столом, опустились на колени на пол и, театрально поднъяв руки к дамской галерее, попросили позволения переговорить с самой королевой. Дама, стоявшая на самом видном месте в этой огромной клумбе женских бутонов и кружев, склонила голову в знак согласия, и тогда представитель заключённых предал себя и своих товарищей в её лучезарные длани для помилования, выкупа, взятия в полон или смерти, как она пожелает; и по его словам, он делал это по приказу сэра Кэя, сенешаля, чьими пленниками они были, поскольку он победил их благодаря своей несравненной силе и доблести в ожесточенной схватке на поле боя. Удивление промелькнуло на лицах всех присутствующих в зале. Довольная улыбка королевы погасла при упоминании имени сэра Кэя, и она казалась разочарованной. Паж прошептал мне на ухо с грубым акцентом и манерами, выражавшими крайнюю насмешливость:
– Сэр Кэй, несомненно! Ха, поверю я тебе на слово! О, называй меня ласкательными кличками, девочкой, моей дорогушкой, или морской свиньёй! В очередной раз за тысячу лет нечестивое воплощение человека будет трудиться не покладая ума, чтобы снова породить такую величественную ложь!
Все взгляды устремились к сэру Кэю с суровым вопросом. Но он был на высоте положения. Он встал и разыграл свою партию, как мажор, чуя, что очседлал вершину горы – и у него все взятки гладки. Он сказал, что изложит дело в точном соответствии с фактами; он расскажет простую, незамысловатую историю без собственных комментариев и измышлений!
– И тогда, – сказал он, – если вы сочтете, что он заслуживаете славы и почестей, вы отдадите их тому, кто является самым могущественным человеком среди тех, кто когда-либо был гордо нёс щит или сражался мечом в рядах вкругу