последовал за ним.
Стоя на берегу, юноша, который не знал ничего о судьбе спасенной им женщины, задумчиво смотрел на американский бриг, вышедший в открытое море.
Глава IV, в которой орла променяли на кукушку
Когда Паоло и Вендрамин добрались до набережной, уже наступил вечер, и все вокруг было затянуто легкой полупрозрачной дымкой.
Обычно Вендрамин следовал за другом без особых раздумий: Паоло никогда не посвящал его в свои планы заранее – он задавал направление, а великан послушно шел следом.
Однако на сей раз – впервые в жизни – колосс потребовал объяснений:
– Куда ты меня ведешь?
– На борт того корабля, – отвечал Паоло.
– Американского?
– Да.
– Мы покидаем Неаполь?
– Да.
– Надолго?
– Навсегда.
– Ах!..
Великан, казалось, задумался и, присев на камень, обхватил свою большую голову здоровенными руками.
– В чем дело? Ты со мной не поедешь? – спросил Паоло.
– Поеду. Просто стараюсь не расплакаться.
– Не стоит. Поплачь.
Гигант так и сделал: рыдания его напоминали рычание льва. Он проливал слезы, которых, как метко заметил бы Гомер, хватило бы для образования пары рек; он вздыхал так, что мог бы надуть и парус.
Паоло не беспокоил его минут пять, а затем сказал:
– Все, Вендрамин, хватит. Ты уже достаточно наревелся, вспоминая отца, семью, друзей, любимый Неаполь, свою лодку. А теперь возьми себя в руки и будь мужчиной, не то я оставлю тебя здесь.
Угроза подействовала.
Великан вытер слезы и, поднявшись на ноги, промолвил:
– Я готов.
– Подойдем к бригу на нашей шлюпке, – сказал Паоло. – Нас возьмут на борт, если прикинемся преследуемыми властями патриотами – революционерам американцы симпатизируют. Куда-нибудь эта шхуна нас да доставит… У меня есть немного золота… Главное сейчас – покинуть Италию, а там посмотрим: может, предложим свои услуги дею Алжира.
– И станем отступниками? – воскликнул великан и в ужасе вскинул вверх руки.
– Почему нет? – спросил Паоло.
И Вендрамин, который никогда не отличался здравомыслием, повторил:
– Почему нет?
Ничего путного в голову ему не приходило.
– Отвечай же! – настаивал Паоло.
– Я не знаю, – сказал великан и, обескураженный, опустил руки.
Великан почесал нос, затем ухо, задумался, но, так и не найдя что ответить, решил, что Паоло, как всегда, прав, и сказал:
– Да мне, собственно, все равно!
– Отлично! – усмехнулся юноша. – Впрочем, я в тебе и не сомневался!
Вендрамин с гордостью вскинул голову: он был рад угодить своему кумиру.
В этот момент мимо них прошел матрос, которого Паоло узнал несмотря на опустившиеся сумерки.
– Эй! – воскликнул он.
Юнга остановился: то действительно был их вчерашний знакомый.
– Друг, – тихо произнес Паоло, – Король набережных в твоем распоряжении;