возникла студия, в которой несколько людей о чем-то горячо спорили.
– …первостепенным для любой женщины является семья. У нас сейчас наблюдается явный демографический спад. Среднестатистическая женщина должна иметь не менее двух детей, чтобы обстановка с рождаемостью не стала катастрофической…
– Позвольте, позвольте, – перебили первого выступающего другие участники, – а как же равенство полов? Женщины такие же члены общества, как и мужчины. Вспомните Миранду Брайен, долгое время она была правой рукой Барона-старшего, и Братство активно развивалось, чего не скажешь сейчас.
Борис не верил своим ушам. Прямо таки наваждение какое-то, опять этот Барон. Но больше всего его насторожило имя Миранды Брайен.
– Уж не моя ли дорогая мачеха здесь замешана?
Но громкие вопли спорящих, постоянно перебивающих друг друга, отвлекли его от мыслей о роли Миранды во всем этом безумстве.
– Не согласен! Госпожа Брайен – это скорее исключение, – раздался протестующий возглас, – а большинству волшебниц нужен надежный тыл, а не карьера…
– Минутку, минутку, – пытался перекричать спорящих и призвать их к порядку ведущий программы, – сейчас мы уйдем на рекламу, а после продолжим дискуссию по такому животрепещущему вопросу как «Семья или карьера». Так что же важнее для настоящей волшебницы? Это мы узнаем через несколько минут. Оставайтесь с нами!
– Полный дурдом, – решил Борис и хлопнул по кнопке, которая, как он и полагал, выключила волшебный телевизор.
– Ну что здесь еще интересного, – подумал мальчик, осматривая кабинет Миранды. Прочая атрибутика его особо не заинтересовала, единственно, что вызвало некоторое недоумение, было то, что вся стена за письменным столом была завешена темно-вишневой занавесью.
Вспомнив, что скрывалось за гардиной в спальне мачехи, Борис с интересом подошел к занавесям, но тут его внимание привлекла лежавшая на краю стола книга в коричневом переплете. Без малейшего колебания мальчик схватил ее, но не тут-то было: на переплете весел маленький замочек. Но Фридмен сдаваться не привык; возможно, эта находка и не вызвала такого интереса с его стороны, если бы не будоражащая воображение фраза: «Личные записи». Но как Борис ни бился, книжонка не открывалась.
– Ну и ладно, – потеряв терпение, разозлился он – все равно прочитаю!
И подойдя к стенке за столом, резким движением отдернул занавеску. Увиденное вызвало у него невольный возглас удивления. На стене от самого потолка до пола была наклеена огромная картина, изображающая какое-то помещение.
Но не успел Борис как следует его рассмотреть, как прямо перед его носом возникли непонятные буквы, образующие предложение. Буквы были большие, как будто надутые, выпуклые, золотистого цвета. Борис отступил на шаг и почесал за ухом – с таким необъяснимым явлением сталкиваться еще не приходилось. Сначала парень