тому, что наконец-то появился благовидный предлог, чтобы прервать этот мучительный разговор с навязчивым Пьером, Майкл дернул прочь из залы.
Оказавшись в саду, он облегченно вздохнул, но не тут-то было. Везде, куда он ни направлялся, его подстерегали изучающие и настороженные взгляды слуг. Наконец, он свернул на какую-то тропинку, которая, по чистой случайности, вывела новоявленного графа де Ремаля к его собственным конюшням.
«Раз я все равно здесь, то стоит взглянуть на этих пресловутых скакунов, – решил Майкл, – а то я даже не знаю, сколько их и как они выглядят».
Желание было похвальным, если бы не одно «но». Не успел он переступить порог, как стоявшие в стойлах лошади разволновались, забили копытами, почуяв чужака, всем своим видом выказывали недоверие и недружелюбный настой. Конюх, тут же вскочивший при появлении графа, застыл, и Майкл вновь поймал на себе уже знакомый пристальный недоверчиво-изумленный взгляд, которым его всего пять минут назад одарил Пьер. Граф, уже протянувший руку к гриве одной из лошадей, замер. Кони, с которыми он, по словам управляющего, проводил чуть ли не целые сутки на полет, не узнавали своего хозяина и не давались в руки. Майкл лихорадочно соображал, как ему поступить и, вспомнив об арабских скакунах, которыми он якобы должен дорожить, решил усыпить сквозившее во взгляде конюха недоверие и блеснуть своей осведомленностью.
– Хорош скакун, – заявил он, ухитрившись вцепиться в гриву строптивой лошади, которая негодующе заржала, оскорбленная таким к себе отношением. – Породистый, любо-дорого глянуть.
Боковым зрением Майкл заметил вылезшие из орбит глаза конюха.
– В… ваше сиятельство, – заикаясь, промямлил он, с ужасом взирая на почти повисшего на лошади графа. – Это не скакун, а обычная каретная, вы ее все еще продать грозились, да только говорили, что никто не купит… А арабские скакуны, они там стоят, – он дрожащей рукой указал на противоположный конец конюшни, где нервно подрагивая ушами, поводя тонкими ноздрями, переступали с ноги на ногу черные как смоль кони. Майкл перевел взгляд на светло-серую лошаденку, в которую он отчаянно вцепился, тут же понял, что дело плохо, и мигом ретировался, оставив растерянного конюха предаваться размышлениям о количестве бутылок Клико, выпитых его господином, не узнавшим своих ненаглядных арабских скакунов.
Воровато оглядываясь и вздрагивая от малейшего шороха, Майкл шмыгнул в замок в надежде, что слуги уже разошлись и им с Лерой можно будет вздохнуть свободнее. Но он ошибался: зала по-прежнему была полна народа, а раскрасневшаяся графиня стояла у окна и периодически бросала на слуг испепеляющие взгляды. Появление графа вызвало бурное оживление, но Майкл, с трудом осознав, что он здесь все-таки хозяин, решил положить конец этому безобразию.
– Мы с моей супругой хотим остаться одни, – рявкнул он на подлетевшего к нему управляющего и, не глядя по сторонам, двинулся к лестнице,