если не сказать пушистыми, вечно приподнятыми, словно от жалости или недоумения, бровями, расправились, оставив под собой лишь тонкие едва уловимые полоски морщин. – Пулей его не затушить.
Он уже отвлекся от соседки, и теперь все свое внимание перенес на мисс Адлер. Он любил дразнить ее и старался не упускать ни единой возможности это сделать. Не то чтобы он испытывал к ней какую-либо неприязнь, наоборот, эта молодая, с виду почти юная особа казалась ему крайне интересной. Ее острый ум, гордая и независимая манера держаться, громкий голос, уверенный тон, и даже ее вечные насмешливые огоньки в глазах – все это напоминало ему себя самого в молодости. Но как раз это и не нравилось мистеру Лэйтону. Он как бы не желал отдавать кому бы то ни было право быть похожим на него, а потому каждый раз вступал с мисс Адлер в словесную перепалку, будто испытывая ее на прочность, будто проверяя, заслуживает ли она этого права.
– С этим сложнее, – ответила мисс Адлер, – но можно попробовать выстрелить в руку, которая держит факел. Если он упадет вниз огнем, то, возможно, потухнет. По крайней мере, попытаться стоит.
– А если нет?
– Тогда вам не повезло, – улыбнулась она. – Но! Если действие разворачивается не среди каменных городских улиц, а где-то на природе или, наоборот, в доме, то упавший факел может за считанные секунды превратиться в пожарище, что тоже не такой уж плохой отвлекающий маневр.
– Что ж, мисс Адлер… – подытожил мистер Лэйтон. Он коротко хохотнул. – Для ночной сцены ваш выход из положения вполне приемлем, я бы даже назвал его симпатичным.
Послышались возгласы одобрения. Мистер Блумфилд, от которого, собственно, и поступил вопрос, тоже хотел подвести итог и похвалить мисс Адлер за лучшее предложение, и даже открыл было рот, однако мистер Лэйтон вдруг снова заговорил, заглушив своим голосом неуверенное вступление мистера Блумфилда:
– Но что вы скажете про день? Что вы станете делать, если действие будет разворачиваться днем?
Мистер Лэйтон состроил насмешливую гримасу, заранее предчувствуя вкус победы. Хотя он сам не предложил никакого решения, в данном случае победить для него означало не дать победить другому. Большую часть времени он был приятным, воспитанным человеком, но когда дело доходило до спора или соревнования, превращался в сущего ребенка.
Мисс Адлер ухмыльнулась, опустила голову, будто бы показывая, что до последнего давала мистеру Лэйтону шанс, а затем, окинув всех гостей взглядом, полным насмешливых огоньков, сказала:
– В такой ситуации, господа, я бы стреляла в солнце и, как и в первом случае, скрылась бы в наступившей темноте. Но… – она подняла указательный палец вверх, призывая собравшихся дать ей возможность договорить, – мне было бы очень жаль, что я навсегда лишаю детишек удовольствия забавляться с солнечными зайчиками.
Гости одобрительно захохотали, а некоторые даже зааплодировали. Сам же мистер Лэйтон, заколебавшись на долю