смолк, и я услышал рычащее чавканье, издаваемое несколькими голодными ртами. Мягкие носы котят обнюхивали холодные кусочки, их крохотные шершавые язычки приглаживали тонкие усы, после чего они впивались зубками-иголочками в кусочки мяса. Я подождал, и когда они доели, протянул руку, пахнущую колбасой, в их сторону. Один маленький мокрый носик, затем второй и третий стукались о мои пальцы, терлись о них и надкусывали, принимая их за еду. Когда пушистые комочки осмелели, они вылези наружу, и я смог поймать их и собрать в охапку. Толстовка упала с моих плеч, и я почувствовал, как мурашки пробежались по коже.
Шерстка у котят была мягкая и пушистая, хотя и грязная. Кое-где уже образовались колтуны или, возможно, это были раны, затянувшиеся сукровицей. Голодные малыши урчали, тыкаясь в меня носиками и топча меня лапками.
– Эй, знаешь что, – сказала женщина в окне, – вот этого, серого, я, пожалуй, заберу себе. Ты только подумай, это же чудо! Подай мне его, пожалуйста.
– Этого? – спросил я, взяв на руки котенка. «Нет, другого, этот трехцветный», ответила женщина, и я передал ей серого котенка, чья шерсть была короче и гуще, чем у остальных.
– Ты молодец, – сказала она, когда я закутывал котят в свою толстовку, чтобы отнести их домой. Они не сопротивлялись и все урчали, топча лапками спинки и животы друг друга.
Подъезд, затем лифт и коридор квартиры заполнились урчанием котят и запахом вареной колбасы. Я открыл дверь, а когда Ольга увидела в моих руках тарахтящий сверток, она воскликнула: «Ой, это что такое?» Подошел брат и развернул толстовку.
– Они пищали, – ответил я. – Посмотрите, какие они худые. Должно быть, кошка бросила их, или с ней что-то случилось, возможно, какие-то отморозки ее отравили. Поглядите на их ребра, смотрите, они совсем торчат! Вы только потрогайте их лапки. Бедняжки погибли бы. Да, они погибнут, если вы не позволите мне оставить их. Возможно, одного мы могли бы отнести в приют или отдать в добрые руки, как вы считаете? Только не заставляйте меня нести их обратно, слышите? Я не буду этого делать, ясно?
Котята снова запищали. Они копошились в моих руках. Ольга взяла одного из них на руки, после чего сказала брату:
– Думаю, мы это уладим, да? – Она обратилась ко мне: – Давай-ка для начала вымоем их, а потом нужно будет хорошенько высушить им шерстку полотенцем. Завтра я возьму их в клинику, чтобы сделать прививки и осмотреть как следует, а пока что покорми их, кажется, в холодильнике оставался паштет, идет?
Брат вздохнул. Он ничего не ответил. Ольга ушла в ванную, до меня донесся шум воды, потом она забрала у меня котят, а когда увидела толстовку, то произнесла: «Ох, придется застирать», и крикнула брату:
– Помоги мне с этим, слышишь?
В ванной напуганные котята все пищали. Ласковый голос Ольги старался успокоить их, маленьких и растерянных. Иногда до меня доносился голос брата. Пока они купали их, я приготовил два стареньких полотенца и расстелил их на кровати