меня, все хотела лучшего, вот и дохотелась. С другой стороны, иногда я обвиняла своих родителей, которые с детства вбили мне в голову мысль, что я особенная, самая красивая, самая умная, самая-самая и достойна лучшего. И поэтому в школе всегда свысока относилась к своим одноклассникам, общалась только с детьми начальников или тех, кто побогаче. Немудрено, что потом у меня не было ни одной настоящей подруги, когда мне нужна была помощь.
А Наташу я родила поздно, это уж было великое чудо, что она у меня появилась, ведь после аборта сказали, что не будет у меня детей. И по этой причине мой третий муж и вышвырнул меня из дома через два года, когда узнал, что я бесплодна.
С отцом Ольги и Наташи я познакомилась случайно, на какой-то гулянке. Я уже тогда много лет жила одна, вернее, с родителями, попыток выйти замуж больше не предпринимала, зная, что ничего из этого хорошего не выйдет.
А тогда мы с кавалером напились, потеряли контроль, мать Ольги тогда уже месяц лежала в больнице с дочерью, и Даржа все мне жаловался, что устал жить один, вести хозяйство, что жена постоянно в больнице с дочерью, что не уделяет ему внимания, говорил, что так одиноко себя чувствует, что жена его не понимает. В общем, наплел с три короба, а я, дура, уши-то и развесила. Уж больно складно он пел, да и внешность у него была что ни на есть привлекательная. Красавец, одним словом. Вот я и поддалась. Потом, через неделю, я узнала, какой он подлец, женщин меняет, как перчатки, жене изменяет налево и направо. А она у него женщина добрая, покладистая, трудолюбивая и аккуратная. Сельчане удивлялись, как она его терпит, видимо, то, что она его старше намного, и родила поздно, в сорок пять, и благодарна за ребенка, ведь уже давно на ней поставили крест, решив, что не будет у нее детей.
Я встретила ее через две недели, случайно. Шла в магазин, вижу, идет она, с ребенком на руках. А лицо так и светится, когда она на дочку-то смотрит, так и светится. А глаза усталые, в них как будто страдание застыло. Мне стало так стыдно, что я повернулась и пошла совсем в другую сторону.
Каково же было мое изумление, когда в моем организме начали происходить странные вещи, то по утрам вскакивала с постели, потому что меня тошнило, то хотелось съесть то одного, то другого, то хотелось беспричинно смеяться, то рыдать. Мама первой поняла мое состояние и отправила меня к врачу. Тогда она уже начала понемногу вставать, ходить по дому, на улицу по нужде. Когда доктор сказал, что я беременна, я не поверила своим ушам. Родители были рады больше меня. И мама тут же пошла на поправку, хорошая новость воодушевила ее.
И вот родилась Наташа. Радости нашей не было конца, но, помня, как мне трудно пришлось в жизни, я не спешила баловать дочку, потакать всем ее капризам. Но родители постоянно вмешивались в ее воспитание, могли накормить ее в постели, одевать тоже, словом, носились с нею так же, как когда-то и со мной. Вот тогда-то я и решила уехать от стариков. Мама совсем выздоровела, а тут мне предложили хорошую работу в другом районе. И тогда с четырехлетней дочерью на руках я и уехала из